— Да, с отоплением у нас проблемы, — вздохнул глава. — Раньше уголь завозили, дрова, а теперь такие цены… Кочегарку бы общую построить для клуба, школы, фельдшерского пункта. Рядом стоят, хорошо можно устроить… Что ж, — встряхнулся, — поздравляю Анну Семеновну с днем рождения! Не терять энергии, быть такой же веселой, деятельной!
Анна Семеновна, лет шестидесяти, молодо улыбалась…
Вообще женщины были пенсионного возраста. Лишь двух — ту, что налила мне водку, и еще одну, в черном обтягивающем платье под расстегнутой курткой, подчеркивающем большие шары грудей, — можно назвать условно молодыми. Примерно лет сорока. Но и пожилые и помоложе были веселы, как школьницы. Правда, в этой веселости чувствовалась какая-то искусственность (передо мной и своим главой, что ли, играли?) и даже отчаяние. Вот, дескать, несмотря ни на что, мы радуемся.
Пришла Надежда Николаевна, и ее встретили шумно, усадили, навалили на тарелку еды, стали благодарить:
— Спасибо за заботу!.. Спасибо, что муниципальным наш хор сделали!..
— А что это дает? — подзахмелев от двух рюмок, влез я с вопросом.
— Ну как же! — удивилась женщина с железным зубом. — До этого мы самодеятельными были, бесплатно выступали, репетировали, а теперь хоть по четыре тысячи, но получаем. Плюс за концерты.
— Раньше-то, помню, — засмеялась Анна Семеновна, — собираемся на распевки, а мужья: “Куда опять погреблась?” А теперь сами: “Тебе на репетицию, собирайся-собирайся”. Теперь мы у них добытчицы.
И рыбачки довольно закивали этим словам. Но тут же и загоревали:
— Да, сидят без работы. Как это, рыбакам — и не рыбачить…
Мне налили еще рюмку; я поискал взглядом, чем бы закусить. Еды вроде бы было много, но все какое-то не такое. Солений не хотелось, холодных пирогов тоже… Одна из женщин заметила мои поиски, протянула тарелку:
— Оладушек икорных попробуйте.
— Икорных? — насторожился глава села.
— Да это щучья, с того года еще. Баночка в подполе стояла, решила вот напечь…
— М-м, ну ладно.
Чокнулись разными напитками. Я бросил в себя водку и смело откусил неведомый икорный оладушек. Прожевал, проглотил. Что-то солоноватое, словно бы из склеенных мягких зернышек… Терпимо. Доел.
— Извините, хозяева, пора нам ехать, — вздохнула Надежда Николаевна. — Еще дел много сегодня. Успеть бы…
Женщины принялись уговаривать, хоть и искренне, но без большой надежды, посидеть еще.
Я посчитал нужным сказать, что село мне очень понравилось, и песни, и “Рыбачки”.
— У вас здесь жизнь настоящая чувствуется, — сделал под конец комплимент.
И сразу же получил ответку: