— У меня все в порядке.
«Почему он здесь?» — отстраненно подумала Бет. Это странное, неестественное спокойствие сопровождало ее весь день, с того самого момента, как ей позвонили из дома престарелых и сообщили, что ее бабушка умерла во сне.
— Прости, я должна была прийти на… — Ее голос оборвался, словно она забыла, что собиралась сказать.
Тео осторожно обнял ее за плечи и ввел обратно в дом.
— А где кухня?
Бет кивнула в нужную сторону.
Она сидела за столом и безучастно наблюдала за тем, как Тео открывает и закрывает шкафчики в поисках кофе, пытаясь понять, как он здесь оказался.
Тео вложил ей в руки горячую чашку:
— Выпей.
Бет сделала глоток и скривилась:
— Я пью кофе без сахара.
— Не сегодня.
Он дождался, когда чашка опустеет, и только тогда решился задать роковой вопрос:
— Твоей бабушки больше нет?
«Нет». Это звучало так безнадежно. Бет почти слышала шорох льда, сковавшего ее сердце.
Она больше никогда ее не увидит.
Бет прикусила губу, кивнула и увидела в глазах Тео ту же боль, что сейчас клещами сжимала ее сердце. Словно он правда понимал, что она сейчас испытывает. Возможно, так и было, ведь когда-то он потерял любимого брата.
— Утром медсестры принесли бабушке чай, но так и не смогли ее разбудить. — Бет попыталась поставить чашку на стол, но ее руки так тряслись, что она не могла этого сделать.
— Мне очень жаль, — тихо сказал он, почти физически ощущая ее боль.
Он знал, что позже она возненавидит его за то, что он увидел ее такой: жалкой, беспомощной, — эту часть своей личности Бет всегда скрывала от мира, но сейчас ему было все равно. Он был рад, что он находится рядом и может поддержать ее. Никто не должен быть один в такой момент.
Тео очень хотел как-то помочь ей, но не представлял, как это сделать. Все, что он мог сказать, казалось сейчас ужасно пошлым и бесполезным.
Он забрал пустую чашку из ее рук, но ее ледяные пальцы вдруг оплели его запястье.
— Я много думала. Это просто не может быть правдой. Врачи ведь говорили, что ей лучше, что опасаться нечего. Может быть, произошла какая-то ошибка?
Тео покачал головой и, стараясь не причинить девушке новую боль, прошептал:
— Они не могли ошибиться, Бет, и ты знаешь это.
Она еще больше побледнела, появившаяся в ее глазах надежда исчезла, сменившись слезами, которые беззвучно потекли по щекам.
— Они сказали, что она ушла во сне, спокойно. Что ей не было больно, — быстро говорила она, сжимая его руку.
— Это хорошо.
Бет опустила голову, и ее узкие плечи сотрясались от едва сдерживаемых рыданий. Тео несколько секунд беспомощно смотрел на нее, а затем рывком привлек к себе, прижав к груди, баюкая, как потерянного ребенка. Его рубашка стала мокрой от слез. Он гладил ее шелковистые черные волосы, шептал слова утешения на своем языке.