Спешно запрягали пулеметные тачанки. Каждый занимал свое привычное место, ждал распоряжений командира.
* * *
В темноте лопались синие молнии выстрелов, словно кто-то торопливо чертил огненным пером срочное донесение. Навстречу катились фурманки. Терентьич окликнул ездового красноармейца:
— Что везете?
— Раненых…
— А как там дела?
— Плохо: прут и прут белополяки.
Въехали в лес, и тотчас кто-то окликнул:
— Подмога? Наконец-то!
17 августа штаб Гая получил приказ командарма: «18 дивизия после упорного боя, понеся громадные потери, откатилась от Плонска на линию Збытино — Сокольянка — Яроцин. Вверенному вам корпусу необходимо развить самый стремительный удар для ликвидации противника на северном берегу Вислы у Плоцка, и после чего, не теряя ни секунды времени, обрушиться на противника в общем направлении на Плонск». И теперь, во исполнение приказа командарма, полк выходил на назначенный ему исходный рубеж.
Терентьич расспрашивал командира 2-го Кубанского:
— Трудно?
— Ночью к ним еще подкрепление пришло. Всю ночь слышались свистки на станции.
— Станция-то далеко?
— Нет, километров восемь. Мы постараемся продержаться здесь до рассвета, а вы ударьте с фланга…
— А как соседи? — спросил Терентьич.
— В том-то и беда: потерялись соседи! Со вчерашнего дня нет связи на левом фланге.
Опять тронулись. Когда на востоке дрогнули робкие нити рассвета, далеко на горизонте темным пятном показался городок.
Плоцк!
Первая сотня пошла влево, четвертая — вправо, по туманной лощине, а оставшиеся — напрямик. Редкая кустистая рожь мешала идти. Дениска, неуклюже пригибая короткую шею, чувствовал запах земли и хлеба.
Приближались к городку осторожно, боясь преждевременно обнаружить себя. Въехали в предместье. Сады качались при каждом порыве ветра, роняли сочные перезрелые плоды. Улицы были пустынны. На повороте из-за угла вышел крестьянин. Он шел, низко склонив голову. Поравнявшись с колонной, стянул с головы шапку и, смело глядя в лицо командиру, произнес:
— Дзень добры.
— Когда оставлен город? — спросил комиссар..
— Много ли тут солдат было? — интересовался Терентьич. — В каком направлении ушли?
Крестьянин стоял молча, с обнаженной головой. С тоской глянул на комиссара, сказал, трудно выговаривая слова:
— У меня, пане, польски солдаты остатнего коня отобрали. Я шел до вас, может, вы поможете.
— Поможем, — мягко сказал комиссар. — Только вы, товарищ, нам скажите, когда оставили поляки Плоцк?
— На рассвитку…
— Много их было?
— Дюже.
— А куда пошли?
— По тей дрозе, — он махнул рукой на север. — И по тей, — указал он в противоположную сторону.