— Думаю, ты прав, — сказал вдруг Квентин, чему Бек удивился. — Думаю, друид многое от нас утаивает, в том числе и то, куда и зачем мы направляемся. Но я слышал, что для друидов такое поведение обычно. Они знают то, что нам не известно, и держат эти сведения при себе. Почему это должно тебя беспокоить? Пусть события идут своим чередом, и нечего об этом волноваться. Посмотри на меня. У меня меч, считающийся волшебным. Предполагается, что я должен слепо довериться оружию, которое ни единым намеком не показало, что оно является чем–то большим, нежели просто куском прекрасной стали.
— Это другое дело, — сказал Бек.
— Нет, не другое. — Квентин рассмеялся, оперся на локти и вытянул ноги. — Все то же самое. Можно прожить всю жизнь, волнуясь из–за того, что чего–то не знаешь, или признать, что всего знать невозможно, и успокоиться. Неизвестное ведь не мешает, Бек. А вот волноваться вредно.
Бек удивленно на него посмотрел:
— Совершенно с тобой не согласен. То, что неизвестно, может причинить огромный вред.
— Ладно, подойду к вопросу иначе. — Квентин допил свой эль и снова сел прямо. — Можно ли чего–то добиться, волнуясь из–за тайн, которых, может быть, и нет? Особенно когда даже не можешь определить, в чем, собственно, тайна.
— Понимаю, — вздохнул Бек. — Но я все равно готов к тому, что нас может поджидать какая–нибудь гадость. По крайней мере, готов к тому, что, по моему мнению, может случиться с нами в пути. И я буду внимательно следить за Странником, чтобы из–за его недомолвок и туманных фраз мы не оказались застигнуты врасплох.
— Прекрасно. Ты начеку, и тебя не надуют. Но меня тоже не надуют, можешь быть уверен, хоть я и не волнуюсь по этому поводу, как ты. — Квентин посмотрел на темное небо, где в этот момент как раз промелькнула падающая звезда. — Но, Бек, нельзя быть готовым ко всему, и иногда тебя все равно надувают. Что бы ты ни делал, как бы ты ни старался, иногда твоих усилий недостаточно.
Бек посмотрел на него и промолчал. «Квентин прав», — подумал он, но выводы, которые следовали из его слов, совсем не утешали.
В эту ночь не мешали ни дождь, ни холод. Небо было чистым, воздух теплым, Бек спал без сновидений и не ворочался. Но, несмотря на это, он вдруг проснулся среди ночи, полный какой–то тревоги. Костер догорел, и на его месте лежала кучка холодной золы. Рядом с Беком, завернувшись в одеяло, храпел Квентин. Бек не знал, сколько он уже проспал, но луна уже зашла, и в лесу было темно и тихо.
Сам не зная почему, Бек поднялся и осторожно огляделся по сторонам, стараясь определить причину своей тревоги. На первый взгляд для беспокойства не было никакой причины. Он надел на себя плащ, закутался в него, на случай если вдруг подует прохладный ветер, и пошел вниз к Серебряной реке. Река разлилась от весенних дождей и тающего снега в Рунных горах, но в эту ночь она текла плавно, и поверхность ее была чиста. Бек остановился у воды. Какая–то ночная птица низко пролетела и тотчас скрылась в лесу. Бек вздрогнул от неожиданности. Он внимательно разглядывал мерцающую поверхность воды, искал то, что его беспокоило, затем перевел взгляд на дальний берег. Нигде ничего. Он глубоко вздохнул. Наверное, просто показалось.