разражаться проклятиями против тиранов и тут же приносить клятву — «жить свободным или умереть». Слушатели
вставали, с жаром аплодировали ораторам и затем, успокоенные, снова садились на свои места.
Вожак может быть иногда умным и образованным человеком, но, вообще, эти качества скорее даже вредят ему, не-
жели приносят пользу. Ум делает человека более снисходительным, открывая перед ним сложность вещей и давая ему
самому возможность выяснять и понимать, а также значительно ослабляет напряженность и силу убеждений, необходи-
мых для того, чтобы быть проповедником и апостолом. Великие вожаки всех времен, и особенно вожаки революций, отличались чрезвычайной ограниченностью, причем даже наиболее ограниченные из них пользовались преимуществен-
но наибольшим влиянием.
Речи самого знаменитого из них, Робеспьера, зачастую поражают своей несообразностью. Читая эти речи, мы не в
состоянии объяснить себе громадной роли могущественного диктатора.
«Общие места, многословие дидактического красноречия и латинская культура, поставленная к услугам скорее души
ребенка, нежели пошляка, граничащая как в обороне, так и в нападении с манерой школьников, кричащих: «Поди-ка сюда!»
Никакой идеи, никакой остроумной мысли или выходки, но постоянная скука среди бури. И кончая это чтение, невольно
хочется воскликнуть: «Уф!» — как это делал вежливый Камилл Демулен».
Страшно даже подумать иной раз о той силе, которую дает человеку с чрезвычайной узостью ума, но обладающему
обаянием, какое-нибудь очень твердое убеждение. Но для того, чтобы игнорировать всякие препятствия и уметь хотеть, надо именно соединять в себе все эти условия. Толпа инстинктивно распознает в таких энергичных убежденных людях
своих повелителей, в которых она постоянно нуждается.
В парламентском собрании успех какой-нибудь речи почти исключительно зависит от степени обаяния оратора, а не
от приводимых им доводов. И это подтверждается тем, что если оратор теряет по какой-нибудь причине свое обаяние, он лишается в то же время и своего влияния, т. е. он уже не имеет более власти управлять по желанию голосованием.
Что же касается неизвестного оратора, выступающего с речью, хотя бы и очень доказательной, но не содержащей в
себе ничего другого, кроме этих основательных доказательств, то самое большее, на что он может рассчитывать, — это
чтобы его выслушали. Депутат и проницательный психолог Декюб так охарактеризовал образ депутата, не обладающего
обаянием:
«Заявив место на трибуне, депутат вынимает свои документы, методически развертывает их и с уверенностью при-