Из зарослей выскочила Ружа. Выбросив руку в сторону Давлетхана, крикнула: «Это он! Шмель! Точно он!»
Ужас настолько парализовал Айтека, что вначале он не издал ни единого звука. Наконец, протянул руки к Маслову:
— Брось комедию разыгрывать, племянник. Ружье отдай.
— Ни с места!
Маслов отступил, отрезал Давлетхану путь к лесу. Взял ружье на изготовку, щелкнул затвором. Айтек не спускал с него горящего взора.
— Опомнись, я твой дядя, — голос у него дрожал, на лице выступил пот. — Откуда эта сумасшедшая баба, кто она?
— Твой судья! — выкрикнул Юрий. — Отвечай, Шмель: за сколько сребреников врагу продался?
— Очумел, что ли? Я немцев в глаза не видел!
— Только эсэсовец руку ему жал, — продолжала изобличать Ружа, — за то, что в проводники нанялся. Немцы не поскупились, целый санаторий под личную дачу обещают. Только на берегу Черного моря ему не нравится: соотечественников, видите ли, не выносит. Райскую жизнь в Швейцарии выторговал.
— Ну, владелец волшебного ключика, слышал, что она говорит? Ты изобличен. Признавайся: в каком месте пообещал альпийских стрелков через перевал провести? Ну! — приказал Маслов.
— Брешет сука! — крикнул Айтек. — Отдай ружье.
— Ты вчера с Рейнхельтом сделку скреплял. Молчишь? — торжествовала Ружа. — Я рядом была, в соседней комнате.
Айтек бросил на нее звериный взгляд. Будто бы сделал открытие, воскликнул:
— Она провокатор. Убей ее! Дай я сам, — Айтек сделал несколько шагов к зарослям.
— Назад! — приказал Маслов. — Шмель, ты выдал себя! Тебя не спасет, что ты на оккупированной территории. Советская власть предателя всюду достанет и покарает. Вчера ты жал фашисту руку, а сегодня — становись к стенке.
Маслов прицелился. Хлопнул выстрел. Шмель как бы споткнулся, взмахнул руками, сделал несколько торопливых шагов, лицом плюхнулся в воду… На поверхности осталась его белая войлочная панама: она, набрякнув водой, медленно опустилась на дно. Растаяли водяные круги, лишь легкая зыбь трепетно проносилась по зеркальной глади озера. Но так было и до Юриного выстрела…
□
Падение Айтека Давлетхана началось после вступления в так называемую добровольческую белогвардейскую армию. Вначале самолюбию Айтека льстило, что его приблизил к себе сотник — сын богатого коннозаводчика из сальских степей. Через полгода сотник стал командиром летучего карательного отряда. Давлетхан душой и телом прилип к командиру, возведшему его в звание подхорунжего.
В смутную пору гражданской войны сабля подхорунжего вволюшку погуляла по городам, станицам, селам юга России. Карательный отряд сотника отличался особой свирепостью. Но под ударами Красной Армии он вынужден был отступить к Новороссийску, пытался уйти за границу. На пароходе, отплывающем в Турцию, Айтеку и его командиру места не нашлось: не до них было союзникам. Спасая собственные шкуры, каратели пробрались к Туапсе. Айтек привел банду к кордону своего отца.