— В катухе твой «ухажер» дежурил. Следит, кто к нам придет.
Ирина догадалась, о ком речь.
— Ничего, мама, не волнуйся. Надо только не показывать виду, что мы все о нем знаем. А то другого, похитрее, к нам подошлют.
Мать в знак согласия кивнула головой. Оказывается, дети-то не так просты. У них все наперед предусмотрено.
— Но как же, доченька, сдюжишь?.. Может, тебе уехать куда?
— Нельзя. Это только вызовет еще большие подозрения. На меня… На всех… — Ирина прильнула к груди матери. — А я выдержу, мама.
Через несколько дней Ивлев с сияющей улыбкой прибежал к Ирине в медпункт. Он был в рабочей спецовке.
— В вашем полку прибыло, — с порога сообщил он. — Невмоготу стало по селам шататься, клопов кормить. В депо устроился, нарядчиком.
У Ирины сжалось сердце. Она догадалась, на что рассчитывает Ивлев. Нарядчик непосредственно связан с людьми: комплектует поездные бригады, выдает маршрутные листы, учитывает труд. От него зависит заработок паровозников: то припишет лишние часы, проведенные на линии или на маневрах, то зачтет несуществующий ремонт локомотива. Машинисты и помощники стараются ладить с нарядчиком, при случае угощают, даже зовут в гости. Да, путь к рабочим выбран самый верный…
— С трудом должность получил, — доверительно продолжал Ивлев. — Пришлось кое-кого немного подмазать…
«Нужно немедленно предупредить Петра Петровича, Маслова, всех наших, — пронеслось в мыслях Ирины.
— О, здесь у вас совсем другое дело, — не унимался гость. — Вот почитайте. — Он склонился над столом: — Стоящий документик!
Перед Трубниковой он положил напечатанный листок — очередное сообщение Совинформбюро. По типографскому шрифту, неровным прыгающим строчкам узнала: делал Сема.
— Верный человек дал, — расплылся в улыбке Петр.
— Кто?
«Зачем спросила? — одернула себя. — Эх, зелень зеленая». Не за вопрос выругала, а за интонацию, стремительность, в которых умный сразу разгадал бы личную заинтересованность. Но Ивлев больше был занят собой, своей новой ролью конспиратора, которому доверена большой важности тайна. Изобразив на лице озабоченность, сделал вид, что мучительно думает над ответом.
— Не обижайся, я не вправе назвать фамилию, — наконец проговорил он. — У нас на этот счет очень строго… Я счастлив, что мне поверили. Ух, и развернусь же теперь!
«Кто же доверился? — гадала Ирина. — А может, это просто провокация?» Ни единым мускулом не выдала той борьбы, которая в ней происходила.
Вечером Ирина рассказала Косте о поведении Ивлева. Брат был уверен, что это провокация. Такой листовки в депо еще не было. Видимо, полиция поспешила вручить Ивлеву листовку, найденную на каком-нибудь заводе. Константин одобрил решение Ирины пойти к шефу паровозного депо.