Вдруг Галя поняла, что была бы даже рада расстаться с этой квартирой. Слишком многое в ней теперь напоминало ей то, что она хотела забыть: короткую неделю счастья, их любовь с Мишей. Теперь она не могла видеть ни диван, где они спали, ни кухонные табуретки, на которых сидели, чашки, из которых пили чай.
Как безумная она еще и еще раз задавала себе вопрос: Как могло так случиться, что Миша предал ее? Разве ему было плохо с ней? Эта мысль не умещалась у Гали в голове. Ведь она была с ним так счастлива, неужели он не чувствовал, как он много значит для нее? Или ветреность и дешевая свобода оказались для него дороже любви?
Она вспоминала, как их уста сливались в поцелуе, как ласково пробегали его руки по коже ее спины, как она гладила мишины волосы, как шептала ему на ухо самые заветные слова… Стоило Гале вспомнить эти минуты неземной страсти, как ей опять начинало казаться, что земля уходит у нее из-под ног, а голова кружится, как от Мишиных поцелуев.
Нет! Она больше не может так, не может каждые несколько минут вспоминать его изумрудные глаза, нежный голос, уверенные движения. Она сделала свой дом — их с Мишей домом, и если их больше нет, если теперь есть только она и он, по отдельности, навсегда разъединенные — то пусть этого дома не будет вовсе.
Правильно, подумала она, пусть приходят, заберут все это! Все равно, ее жизнь кончена. На секунду мелькнула мысль о смерти, но Галя тут же, устыдившись, прогнала ее: что будет с мамой, если она умрет?
Мысль о маме пронзила ее с новой силой: что будет с ней теперь? Куда она вернется из больницы? Галя похолодела: куда, куда она отправится с мамой-инвалидом, без дома, без денег? Она должна, должна что-то придумать!
Рыдания сотрясали все ее тело. Она проплакала всю ночь и только к утру заснула. Но, засыпая, Галя уже знала, что она должна делать.
Проснулась Галя за полдень, не спеша встала и пошла в душ. Глаза ее были сухи. Она посмотрела в зеркало. Несмотря на бессонную ночь, сегодня она была по особенному хороша. Она улыбнулась своему отражению и расчесала свои прекрасные волосы. Галя старалась ни о чем не думать. Внутри нее будто что-то умерло сегодняшней ночью. Только нервное дрожание длинных пальцев выдавало ее скрытое волнение.
Она не спеша позавтракала и, все еще не одеваясь, пошла к телефону. Уверенно набрала номер кабинета Алексея Львовича.
— Алло, — раздался в трубке знакомый голос.
— Привет, Алеша, — как-то по особому мягко сказала она, — это Галя.
— А почему вы, Галина Андреевна, не на работе сегодня? — со злостью спросил шеф.