Марья так же тихо покидает кабинет, но в коридоре останавливается, прижимается к стене, плачет. Идти-то ей больше некуда, да и в город ехать не с чем – не бог весть какие заработки, на них немного купишь. Здесь и окликает её Николай, колхозный бухгалтер, разбитной деревенский мужик лет тридцати:
– Ты чего, тётка Марья?
Марья тихо сквозь всхлипывания рассказывает о своём горе.
– А ты к нему, к Григорию Филипповичу, как обращалась – как к председателю или как депутату?
– Да откуда я знаю, как… попросила – он и отказал.
– Ты вот что, тётка Марья, обращайся к нему, как к депутату…
– А поможет?
– Шагай, шагай…
Через несколько минут Марья снова переступает порог кабинета и уже погромче, чем в первый раз, начинает:
– Я к тебе, Григорий Филиппович, как к депутату пришла. Как к депутату. Насчёт кирпича…
Григорий Филиппович несколько минут думает, потом говорит:
– Это ты правильно, Марья, сделала. К кому же ещё идти, как не к народному депутату, – и громко кричит, распахнув дверь, – Николай, Николай! – и когда тот появляется, приказывает: – Выпиши-ка вот Марье тысячу кирпичей. Со стройки пусть отпустят. Да и автомашину одновременно пусть Кузьма, бригадир, даст. А то я его знаю – разведёт волынку – за неделю не привезёт.
Марья пытается благодарить председателя, низко кланяется, но Григорий Филиппович поднимает руку, останавливает женщину:
– Это я тебя благодарить, Марья, должен. Меня в депутаты ведь вы избирали.
Идёт колхозное собрание, необычно бурное. Это и понятно. Решается вопрос о председателе. Седой, вислоусый, он понуро сидит в президиуме. Видимо, ему крайне неприятно выслушивать гневные речи колхозников про его дела, особенно про пьяные похождения.
Здесь же в президиуме сидит и новый кандидат в председатели. Он местный, несколько лет назад ушёл из колхоза в райцентр, работает теперь начальником райкомхоза. Но деревенская традиция – цепко держать в памяти своих земляков, проявлять живой интерес к их делам и поступкам – очень живуча, и пьяные похождения кандидата в председатели и в райцентре для них не секрет.
И вот уже на трибуне председатель райисполкома, во всю расхваливает нового кандидата. Шум в зале прекратился, наоборот, царит какая-то скованная тишина и значительность.
Наконец, оратор умолкает, просит высказаться колхозников. Долго зал молчит, сосредоточенно поглядывая на президиум. Но вот поднимается Кузьма Бабкин, колхозный кузнец, хитроватый мужик низкого роста, как колобок, катится к трибуне. Минуты три он снимает шапку, приглаживает свои волосёнки на плешивой голове. Зал ждёт терпеливо.