— Но что-то их напугало, такая ведь картина складывается? — напирал Артур.
— Да. Что-то, вдруг появившееся в палатке, или нечто снаружи… Или, может, какое-то излучение? Ультразвук? Еще что-то…
— Маньяк! — заговорщицким шепотом выдал Мишка.
— …Или снежный человек, палаточный полтергейст, беглый заключенный. Но только все свидетельствовало за то, что источник панического ужаса возник именно внутри палатки, а не снаружи, и они сыпанули от него во все стороны.
— Тогда излучение, — заключил Артур. — Направленное излучение. Инфразвук определенной модуляции вызывает панику, это известно. Они разбежались и, полуголые, на тридцатиградусном морозе, быстро замерзли. Ночь, наверное, еще пурга — все понятно.
— Не все, — коротко бросил Боря.
Сзади воцарилась тишина. Вода озера сквозь деревья была видна все лучше — ширина косы в этом месте едва ли превышала пятьдесят метров, а значит, пора сворачивать к берегу и выгружаться. Дорога исчезла, теперь они ехали между сосен, которые смыкались все теснее. В лесу было сумрачно, а вот на берегу, отсюда хорошо видно, — яркое солнце, волны плещутся о берег, блики играют на воде, песок золотится… Представляя, как друзья будут ставить палатки, а он в это время запалит костер, Стас сказал:
— Да, не все понятно. Например, совсем неясно, почему в черепе Токарева, командира группы, была трещина от глазницы до виска — простым падением ее не объяснишь. Почему у Любы Коротковой, той, которая осталась без глаз, были вывихнуты четыре пальца правой руки, то есть просто согнуты в другую сторону, а еще — почему в брюшной полости Дюганова нашли…
— Прекрати! — вдруг зло сказала Алена. — Поверни, езжай назад!
Стас бросил на нее взгляд — нет, не злая, она выглядела скорее испуганной.
— Развернись, пожалуйста, — повторила она.
— Зачем, мы ведь…
— Развернись, — угрюмо сказал Боря.
Все сразу зашевелились, Мишка заерзал на сиденье, Яна оглянулась.
— Почему? — спросил Стас. — Зачем разворачиваться?
— Думаешь, это хорошая идея — ночевать в месте, где умерли те монахи, а потом группа Токарева?
— Да по-моему хорошая, — ответил Стас, начиная злиться.
В конце концов, ну что за чушь! Да, погибли здесь когда-то люди — и что? Не верит же Борис, в самом деле, на полном серьезе во всякую чертовщину. Ладно — Алена, она такая… поэтичная натура, но приземленный реалист Боря почему с ней согласен?
Притормозив, но не заглушив мотор, Стас спросил:
— Вы все не хотите дальше ехать?
— Я — хочу! — отрезала Яна и добавила укоризненно: — Алена, что ты, в самом деле? Борька!
— Это неправильная идея, — повторил тот.