— О, ради бога, не надо… — Она окинула его скептическим взглядом. Но при этом щеку пронзила боль, и пришлось придать лицу другое выражение.
Манкевиц оглянулся.
— Джеймс, можно тебя?
Джейсонс подсел к стойке бара, захватив свой дипломат.
— Это я был там, в лесу, неподалеку от скалы, где расположились вы, та молодая женщина и маленькая девочка, — сказал он. — У меня была винтовка «бушмастер». А вы отбивались от мужчин внизу камнями и бревнами.
Изумленная, она прошептала:
— Так это были вы?
Джейсонс не производил впечатление человека, способного даже поднять ружье.
— Это вы стреляли в нас?
— Я целился не в вас, а рядом с вами. Только для того, чтобы прекратить вашу битву. — Он отпил колы. — Перед этим я подъехал к дому у озера. Представился приятелем Стива Фельдмана. Потом последовал в лес за вашим мужем и тем другим помощником шерифа. Я никого не собирался убивать. Наоборот. Мне было приказано посодействовать, чтобы все остались живы. Выяснить, кто эти мужчины. Прекратить вашу схватку я сумел, но не смог догнать и допросить их.
— У нас есть основания полагать, — сказал Манкевиц, — что слухи о моих манипуляциях с нелегальными иммигрантами исходят от одного человека из компании «Великие озера. Контейнерные перевозки». Присутствующему здесь мистеру Джейсонсу удалось добыть некоторые документы…
— Что значит добыть?
— …некоторые документы, свидетельствующие, что у президента этой компании возникли большие финансовые затруднения, и он сейчас пытается любыми способами избавиться от ячеек моего профсоюза на своих предприятиях, чтобы беспрепятственно сокращать людям зарплаты и социальные пакеты. Старший юрист «Великих озер» предоставил нам бумаги, доказывающие причастность президента к распространению слухов.
— Вы сообщили об этом прокуратуре штата?
— К моему большому сожалению, эти документы…
— Были украдены.
— Нет, но, скажем так, по федеральным правилам об уликах они не могут быть предъявлены в суде. Теперь, чтобы окончательно обрисовать ситуацию. Поскольку я никогда не продавал никаких нелегальных разрешений, никто не докажет, что я это делал. Все обвинения рано или поздно с меня снимут. Однако сплетни порой наносят не меньший вред, чем приговор суда. Именно на этом строится расчет президента «Великих озер» и некоторых других профсоюзных лидеров — ударить по моей репутации и уничтожить мое отделение союза. Посему я стремлюсь пресечь слухи, насколько это возможно. И сейчас для меня задача номер один — убедить вас, что я не убивал Эмму Фельдман.
— Еще в полицейской академии нас учили не верить на слово, если подозреваемый твердит о своей невиновности.