— ФБР и полиция Милуоки уже почти наложили на этот документ свои лапы, — заметил Манкевиц.
— Что? Зачем?
— Они хотят, чтобы вас отстранили от дела. Их единственная и главная цель — прижать меня к ногтю. А ваша — разобраться в том, что на самом деле произошло у озера Мондак.
Его помощник пояснил:
— Они начали копаться в вашей жизни. Для них этот документ стал бы бесценным оружием. Они могли бы дискредитировать вас, возбудить дело и заодно привлечь к суду всех, кто помог вам тогда замести следы.
Ее подбородок дрожал сейчас сильнее, чем той ночью, когда она с таким трудом выбиралась из ледяной воды озера Мондак.
У нее отберут сына… Уволят с работы. Том Даль пойдет под суд за сокрытие улик. Кое-кто из полиции штата тоже попадет под следствие.
Манкевиц заглянул ей в подернутые слезами глаза.
— Эй, не надо так расстраиваться!
Она посмотрела на него. Он снова постучал по папке своим мясистым пальцем.
— Мистер Джейсонс заверил меня, что этот документ существует всего в одном экземпляре. Копий с него не снимали. Никто, кроме вас, Кейта и вашего сына не знает, что произошло тем вечером.
— Теперь и вы знаете, — пробормотала она.
— Но мне этот документ нужен лишь для того, чтобы отдать его вам.
— Что?!
— Пропустите его через шредер. Нет. Сделайте, как сделал бы я. Сначала пропустите через уничтожитель бумаг, а потом сожгите.
— И вы не…
— Помощник шерифа Маккензи. Я здесь не для того, чтобы вас шантажировать. И не собираюсь давить на вас, чтобы вы бросили свое расследование. Я отдаю это вам в качестве жеста доброй воли. Я невиновен. И не в моих интересах, чтобы вас отстранили от расследования. Я хочу, чтобы вы его продолжали до тех пор, пока не установите, кто на самом деле убил людей.
Бринн вцепилась в бумаги — казалось, они излучали радиацию — и сунула папку себе в рюкзак.
— Спасибо!
Подрагивающей рукой она поднесла ко рту стакан с колой, отпила несколько глотков и задумалась над тем, что услышала.
— Да, но кому еще была нужна смерть Эммы Фельдман? Кто мог иметь мотив для ее убийства? Вроде бы никто.
— А разве хоть кто-то искал его?
Это верно, признала она. С самого начала все считали, что за этим преступлением может стоять только Манкевиц.
Профсоюзный босс отвел взгляд. Плечи его поникли.
— Мы и сами пока ни к чему не пришли. Хотя Эмма занималась расследованиями и других дел, причем достаточно деликатных, чтобы кто-то еще мог пожелать устранить ее. Взять хотя бы дело о деньгах и недвижимости члена палаты представителей, который покончил с собой.
Бринн знала об этой истории. Политик попытался вычеркнуть жену и детей из своего завещания, оставив всю свою собственность двадцатидвухлетнему гомосексуалисту-проститутке. Репортеры раздули скандал, и пожилой мужчина наложил на себя руки.