— Чисто, — дал знать верный Старший Симс, обследовав на пару с сержантом Рэббитом соседнюю келью.
— Привал на пять минут, — объявил я как старший по званию. — По схеме, до цели с полкилометра.
Экранчик на сотовом выдавал зигзаг, ведущий к закуту Хекеля: двадцать три поворота и дюжина проходов. Сладкий — можно сказать, с поллюцией — сон любого засадника.
— От Кирка что-нибудь есть? — поинтересовался Старший.
— Откуда? Тут сверху такая толща: никакой сигнал не пройдет.
Снова спуск. Нервы были настолько на взводе, что шагни сейчас из-за угла моя девственница тетя со щеночком в одной руке и ребеночком в другой, не знаю, кого бы мы отымели жарче.
Безусловно, уроды спецназовцы открыли огонь первыми, так что не имелось причин отказать им в ответной любезности. Ничего нового не происходило. Пальба звучала где-то в стороне. Случайно мы вышли на место, где оказались навалены порожние магазины от «калашей». Еще здесь были лужи крови, но трупов не оказалось. Получается, раненые или ушли сами, или их уволокли. Сделав кое-какие выводы, я попытался на известной мне частоте выйти по коммуникатору на кого-нибудь из «Пилы» — ничего, один белый шум. Я опять глянул на экранчик. «Два раза налево, пятнадцать метров прямо», — пробормотал я машинально.
На первом левом повороте мы приостановились, и Старший мельком выглянул за угол.
— Чи… — только и успел сказать он, прежде чем все утонуло в дробном грохоте автоматных очередей.
— Ложись! — проорал я, и мы попадали на пол, рыская стволами в поисках цели. Но сполохов выстрелов видно не было. Каменные своды вторили пальбе громовым эхом, но, как ни странно, нас эта перестрелка не касалась. По крайней мере, пока.
За ящики ужом ввинтился успевший уже отлучиться и вернуться Старший.
— Это вон там, кэп, — махнул он рукой, — по соседству, через зал.
— Стой, — оборвал его Банни. — Значит, это… «Пила»! Она, родимая! — Но, приставив руку к уху, озадаченно нахмурился. — Хотя нет. Вроде как из одних акаэмов строчат.
— Прав наш Рэббит, — отирая пот со лба, щерясь, кивнул Старший. — Как будто свои в своих стреляют.
— Или, может… — Банни осекся на полуслове. За него договорил я:
— Или, может, расстреливают.
Расстреливают? Наших? Нет, не может быть!
— По коням! — вскочил я, не помня себя.
Мы уже подлетели к двери, собираясь ворваться, но тут что-то произошло. Пальба была в разгаре, с секундными паузами, когда кто-нибудь из стрелявших менял магазин, но стоило мне схватиться за дверную ручку, как раздался новый звук.
Это был рев. Никак иначе не скажешь. Глубокий, грубый, исполненный свирепой силы рык. Извергаясь, его раскаты сотрясали стены и неистово плясали под сводами потолка. Что это? Какое-то животное? Точнее, дикий, необузданный зверь?