О, да! В этой бесчестной игре он участвовал слишком долго. Продажные души, рабы и их подопечные — как с той, так и с другой стороны. Все! И те, кто гоняться за славой и те, кто им хлопают. Хватит!
Урос оглядел себя. Вот, он лежит. Вокруг него знакомые звуки и шорохи, и игра теней на стенах караван сарая. Мирно, просто, уютно. И Урос решил: «С этой минуты они будут моими товарищами. Те, кто спят вокруг меня, совсем не знают, что такое быть чавандозом. Среди них, мне не нужно будет расчетливо играть, сохраняя равновесие между удачами и неудачами, только ради того, чтобы в конце рассчитаться за их благосклонность презрением и гордостью. О, Аллах, как это утомляет — быть полубогом!»
А если он останется калекой — ну, и прекрасно.
Ни победить, ни опозорить, — что взять с калеки? Он будет жить рядом с другими, такими же, как и он сам. Люди идущие по одной дороге, одного племени и похожей жизни. Через долины и ущелья, через горные пики будет идти их маленький, бедный караван. И Урос будет среди них, в самой середине, на самой плохой лошади или даже на муле, нет, — на осле! — да, на осле, с клюкой в руках, будет ехать он и каждый будет ему улыбаться так, как улыбается Мокки!
Звезды больше не светили сквозь разрушенный купол.
И Урос успел подумать: «Даже небо отбросило свою гордость. Теперь оно счастливо!»
А потом потерял сознание.
Мокки зевнул, потянулся, вздохнул и почесал голову. Вообще-то ему хотелось поспать еще, но ничего не выходило: солнце и Мокки всегда поднимались в одно и то же время.
Первое, о чем он позаботился, были Урос и Джехол.
Хорошо, оба еще спят. Мокки прошел через караван сарай, в котором начали просыпаться люди, разбуженные слабым светом утра. Он вышел через большие, развалившиеся ворота наружу, потер слипшиеся во сне глаза. Солнце еще не взошло. Но скалы становились все светлей, а самые высокие пики окрасились в красный цвет первыми лучами. Было очень холодно.
Совсем рядом Мокки услышал журчание ручья. Он пошел к нему и умылся.
Вода была еще холоднее, чем воздух. Когда она высохла у него на коже, Мокки почувствовал себя полностью проснувшимся. Он поднял голову и внезапно застыл, словно зачарованный.
Там, в вышине, на вершинах гор пламенели безбрежные поля алых маков, созданные светом восходящего солнца. Мокки впервые видел, как наступает утро в таких огромных горах, и он не узнал рассвета.
В долине, небеса и земля просыпаются одновременно. Свет медленно заполняет собой весь горизонт. Потом небо превращается в одно, большое озеро света, а долина в ковер, из росы и травы.