— Мы знаем еще не все подробности.
— Ну, говори же! — приказал Турсен. — Что с Уросом?
— Аллах не дал ему победы, — сказал саис и опустил глаза. — Но…
— Молчи! Где посланник?
— Он спит в конюшнях.
— Тогда иди и разбуди его. Я хочу узнать все именно от него.
Всадник исчез в клубах пыли, и у Турсена вырвалось проклятие:
— Позор тебе! — закричал он в ярости. — Ты, ни к чему негодный, слабак! Проиграть в первом шахском бузкаши, в котором легко победил бы и твой отец, и твой дед, и твой прадед!
Гуарди Гуеджи положил ему руку на плечо:
— Ты очень огорчился?
— Честь нашего рода он растоптал ногами! — ответил Турсен.
— Но ты сам, ты расстроился? — снова спросил Гуарди Гуеджи.
— Об этом я подумаю потом! — огрызнулся Турсен.
Он резко наклонился вперед, чтобы сбросить с плеча руку Гуарди Гуеджи.
Он больше не мог выносить его голоса и его прикосновений. За эту неделю Гуарди Гуеджи превратил его в какого-то боязливого, неуверенного, сомневающегося человека. Довольно! Сейчас он снова стал самим собой и твердо знал что правильно, а что нет, что достойно мужчины и что недостойно.
Турсен придержал лошадь возле своего дома и обратился к Гуарди Гуеджи:
— Когда я покончу с делами, то прошу тебя оказать мне честь и быть гостем моего дома.
— Благодарю, — ответил Гуарди Гуеджи.
Рахим ожидал своего господина у порога. На правой щеке мальчика был длинный, кровоточащий след от плетки. Турсен посмотрел на него недовольно.
— Помоги моему гостю спуститься с лошади, — крикнул он баче. — И позаботься о нем, как обо мне самом.
Гуарди Гуеджи спустился и тихо сказал:
— Да пребудет с тобою мир, чавандоз.
— И с тобой, Предшественник мира, — сказал Турсен. — Мы скоро увидимся.
— Если это будет угодно судьбе, — прошептал Гуарди Гуеджи.
Посланника из Даулад Абаза Турсен нашел в первом загоне. Это был невысокий, худой человек в потрепанном чапане. Но сейчас, окруженный конюхами и слугами, работающими в конюшне, он скупо ронял слова, придавая им особенный пафос.
Турсен подошел к нему, грубо схватил за рукав и резко сказал:
— Ты должен докладывать мне! И быстро!
— Я не виноват, — начал извиняться невысокий человек, — что приехал так поздно. Телеграмма шла два дня до Майманы, и еще один день до Даулад Абаза.
— Ладно. Что написано там про Уроса? — спросил Турсен.
— Урос, сын Турсена, — начал декламировать посланник, — сломал себе ногу. Сейчас он лежит в клинике Кабула, самой лучшей клинике страны, где ему оказывают самую лучшую медицинскую помощь.
Сочувственный шепот прошел по рядам слушателей. На лице Турсена не дрогнул ни один мускул. Так предписывал ему обычай и воспитание.