Данте не обратил внимания на ужас в ее взгляде:
— Разве ты не видела, что репортеры сделали массу снимков, пока мы заходили в здание, где организовали празднование Сбора урожая? Конечно же, ты все видела. Средства массовой информации во всем мире теперь только и делают, что пытаются выяснить, кто ты такая.
— Я хочу увидеть эти газеты, — потребовала она.
— Забудь. Давай пообедаем на вилле, а потом прогуляемся в оливковой роще.
Попрощавшись с Грумио, Данте направился прочь. Фэй ничего не оставалось, кроме как следовать за ним.
— Я хочу знать, что обо мне написали в газетах, — тоном капризного ребенка повторила она.
— Зачем? Ты решила рассказать журналистам о себе, заработав таким образом приличную сумму? Ну, получишь пятнадцать минут славы, но после этого распрощаешься со спокойной жизнью.
— Неужели ты думаешь, что я настолько деградировала, чтобы продаваться газетчикам?
— Неужели ты думаешь, что я поверю в твои твердые моральные принципы?
— О чем ты говоришь?
— О том, что если ты настолько морально устойчива, у тебя нет причины выяснять, как о тебе отзывается желтая пресса.
Фэй уставилась в монитор, читая заголовок газетной статьи: «Сенсация месяца! У Данте Валенти появилась таинственная любовница, которую он вывел в свет на ежегодный бал по случаю Сбора урожая».
После обеда Данте разрешил ей воспользоваться своим компьютером в кабинете, чтобы она могла связаться с рестораном «Маттесон». В это время сам он разговаривал по телефону в другой комнате, и Фэй решила поискать в Интернете статью о Данте и о себе.
Статья гласила:
Очередная подружка Данте оказалась мало кому известной англичанкой по имени Фэй Маттесон. Она — дочь покойного Чарлза Маттесона, чья кашеварня сейчас переживает трудные времена. То, что между итальянским — богачом Данте Валенти и посредственным бакалавром мисс Маттесон завязался роман, сомнений нет. Удивляет то, что эта парочка слишком скоро покинула праздник Сбора урожая. Вероятно, они предпочли отказаться от изысканных блюд в угоду второсортному вареву.
Статья сопровождалась двумя фотографиями. На первой из них Данте, выглядящий мрачным и пресыщенным роскошью, вел в здание театра Фэй. Выражение ее лица было таким, будто она только что получилась пинка. Второе фото было нечетким. На нем Данте и Фэй танцевали. Из-за размытости изображения фотография казалась чересчур эротичной. Вообще статья походила на комикс, в котором бедная маленькая девочка, одержимая жаждой наживы, ловит каждое слово итальянского миллиардера, решая, как лучше его окрутить.
В груди у Фэй все сжалось.