Надежда открыла ящик и начала рыться в столовых приборах. Вот когда она пожалела, что приобретала ножи только с закругленным кончиком. Боялась держать дома острое — а ну как Макс доберется?
Но в ящике есть еще и вилки. Большей частью пластмассовые — тоже ради безопасности, — но парочка стальных все же осталась. Надежда схватила одну из них и зашагала вперед, крепко сжимая холодную ручку.
Дверь в детскую резко распахнулась. Максим дернулся, испуганно глядя на мать с вилкой. Мистер Пузырь даже не шевельнулся. Надежда сглотнула и шагнула вперед, чувствуя себя полной дурой. Может, ей все-таки просто показалось…
— Мам, ты что?! — пискнул Макс, когда та замахнулась.
Рука с вилкой остановилась в воздухе. Запястье перехватила другая рука.
Резиновая надувная рука.
Надежда похолодела, глядя в нарисованные глаза Мистера Пузыря. Губы бедной женщины задрожали, вилка вывалилась из ослабевших пальцев и упала на ковер.
Мистер Пузырь поднялся на ноги, продолжая крепко сжимать запястье Надежды. Та только теперь заметила, что он и в самом деле сильно изменился с тех пор, как его купили. Стал выше ростом, более гармонично сложен, отрастил пальцы на руках. Даже лицо изменилось — по-прежнему дурацкая рожа, но уже не такая карикатурная, как раньше.
Почти человек.
Надувной монстр посмотрел в глаза Надежде и медленно покачал головой. В его взгляде та прочла неприкрытую угрозу.
— Отпусти… те… — жалобно попросила Надежда, чувствуя нарастающую боль в запястье. — Пожалуйста…
Резиновая ладонь разжалась. Мистер Пузырь, так и не проронив ни слова, уселся обратно на ковер и, уже не таясь, начал листать книжку с картинками. Макс, с недоумением косящийся на мать, пододвинулся ближе.
На слабеющих ногах Надежда вернулась на кухню, уткнула лицо в ладони и зарыдала. Она понятия не имела, как быть в такой ужасной ситуации. У нее есть еще вилки, есть и другие острые предметы, но от одной мысли о повторной попытке женщину начинала колотить дрожь. В первый раз Мистер Пузырь ее отпустил, но что он сделает во второй?
— Боже!.. Боже!.. — всхлипнула Надежда, начиная мыть посуду. Она всегда так делала, когда сильно расстраивалась.
Совершенно непонятно, что теперь делать. Звонить в милицию? Жаловаться, что их с сыном терроризирует надувная игрушка? В этом случае сюда если кого и пришлют, то санитаров.
Но что еще можно сделать? Бежать из квартиры? Оставить ее этому резиновому чудовищу? Но эта квартира — единственное, что у них с сыном есть. Приютить их в этом городе некому.
С громким звоном разбилась уроненная тарелка. Надежда уставилась на осколки, растерянно шевеля губами. Мысли путаются и разбегаются, пальцы не слушаются — даже странно, что пока разбитая тарелка всего одна.