— Жертва?.. — неуверенно подсказала мужу богиня.
— Разврат! — припечатал он, с отвращением разглядывая нас.
— Но, дорогой, — кокетливо заворковала Йаола, — мальчики хотели как лучше, им нужна информация о…
— Знаю я, чего им нужно! — оборвал бог смерти. — А еще лучше знаю, что нужно тебе! Марш домой!
— Как скажешь, любимый, — немедленно согласилась она. Уже исчезая, добавила: — Не обижай мальчиков, они старались…
— Оголялись! — язвительно закончил бог. — Иди-иди! Сам разберусь!
Дождавшись ухода жены, Йолар повернулся к нам, выдержал минуту молчания и рявкнул, багровея:
— Встречаемся в моем главном храме! Извращенцы! И чтоб все были одеты, а не то покараю!
И тоже пропал…
Грянул громкий смех. Мы стояли обнаженными и, глядя друг на друга, со слезами на глазах покатывались от хохота.
— Голые… — повторяли мы и не могли остановиться. Видимо, накрыла реакция на предыдущие события.
Веселье оборвал шаман. Он справедливо заметил:
— Лучше уйти. Если Йолар внезапно вернется, а мы все еще раздетые, то на этот раз нам уйти от наказания за оскорбление божества не удастся.
— Кто знает, где главный храм бога смерти? — спросил я.
Миртель вздохнул.
— Его еще называют «ласточкиным гнездом». Он далеко в горах. Ехать туда три-четыре дня, не меньше. Если взять ночь на отдых и на сборы, завтра утром как раз сможем отправиться, — уважительно сообщил знахарь.
Мы бесславно бежали. Дома нас ждали обеспокоенные слуги, горячая пища, крепкое вино и… тоска. Черная, выматывающая душу, заставляющая выть… Скорбь, сплотившая нас в горе и разъединяющая в чувстве вины. Печаль по маленькой хрупкой эльфийке, умевшей смешить и смеяться.
Отправив гонца с распоряжением о подставных лошадях на всем пути нашего следования, я упал в черный провал вместо сна. Наутро, еще до восхода солнца, мы выехали из замка и поехали на восток. Три дня сломя голову неслись по дорогам, останавливаясь только на путевых станциях — передохнуть и сменить перекладных лошадей.
На рассвете четвертого дня на взмыленных конях подъехали к горному храму. Я велел остаться Малику, которого дома ждала семья, с лошадьми. Он поник головой, но возразить не посмел.
Одинокий и холодный, нависал главный храм бога утлым гнездовьем на отвесной круче. Хлипкие деревянные лесенки без перил взбирались ввысь, являя головокружительное зрелище. Один за одним, шатаясь на гнилых досках, поднимались мы к храму. Отворились резные деревянные створки, застонал под нашими ногами пол…
Мы отлично знали, за чем шли. И прекрасно помнили, чем за милость бога битв и смерти придется платить.