— Если я и подчинюсь вам, то только под дулом автомата, мистер Ирвинг, — угрюмо сказала она.
— А вот мы сейчас проверим.
Рывком он схватил ее за руку.
— Не прикасайтесь ко мне!
— О, да ваш пульс просто взбесился!
— Отпустите!
— Ни за что. Я не болван, как ваш женишок.
— Да что вы себе позволяете! — В железных объятиях Ирвинга Шила буквально задыхалась.
— Пока еще ничего, иначе бы вы не спрашивали.
— Подлец!
Роналд рассмеялся.
— Когда мужчина до смерти хочет женщину — это вовсе не означает, что он подлец. Сопротивление только распаляет его, да ее тоже. Разве не так?.. Вы дрожите, негодуете, но меня ваш гнев не обманет. Смелее, Шила! Расслабьтесь и дайте волю своему темпераменту. Не думайте о приличиях, пусть о них рассуждают бесполые ханжи.
— Умоляю, Роналд, оставьте меня в покое.
— Так-то лучше, вы уже называете меня по имени.
— Вы пользуетесь тем, что сильнее меня!
— Мужчина по своей природе завоеватель, моя прелесть. Рано или поздно я все равно возьму свое.
— Никогда! — воскликнула яростно Шила.
— Так попробуйте остановить меня! Не получается?.. И не получится, потому что на самом деле вы тоже страстно хотите меня…
Шила похолодела. Он угадал то, в чем она не желала себе признаться.
Словно дремавший до времени вулкан заговорил в ней, грозя сжечь изнутри дотла. Внизу живота сладко ныло, груди налились тяжестью, соски отвердели.
— Неужели вам доставляет удовольствие унижать женщину?
— Унижать? — притворно изумленно переспросил Ирвинг.
И тут Шила поняла: да этот человек, принадлежащий к сильным мира сего, просто валяет дурака!
— Захотелось поразвлечься? Так найдите себе соответствующую партнершу.
— Я уже нашел.
Она в отчаянии принялась молотить кулачками его грудь, плечи. Он только улыбался, еще сильнее сжимая ее, будто железными руками, а потом вдруг стремительно наклонился и впился ей в губы.
В голове сразу зашумело, глаза затуманились, тело безвольно обмякло, все вокруг перестало существовать: и этот нелепый шатер, и шумящая за его парусиновыми стенами толпа. Шила ясно ощущала лишь вкус поцелуя и чуть горьковатый запах одеколона, а еще — горячие ладони сначала на груди, потом на спине, на бедрах… И эти прикосновения окончательно лишали ее воли.
Это было словно наваждение. Уставшая сопротивляться Шила сдалась и сама обхватила Роналда за шею, приникла к нему всем телом. Неспособная, более сдерживаться, растворилась в неистовом желании… И рухнули барьеры, так долго ограждавшие ее, от жизни, любви, страсти. Появился он, Роналд Ирвинг, освободил ее из плена и заставил почувствовать себя женщиной. Однако страх вновь оказаться на краю пропасти заставил Шилу резко отстраниться.