лишь устремленное ко Христу, сотворенное по Его воле, вместе с Ним и ради Него.
Адам потерял рай, когда в ущерб дарованной гармонии пожелал действовать сам, утвердить себя как себя, без отношения к другому, к Богу и ко всей твари; все частные грехи – лишь проявления самости, огромного «Я!», затмевающего реальность, ибо видеть реальность именно и значит выйти из себя и перенести свое Я в не-Я, в другое, зримое, т.е. полюбить [450]; кто любит Господа, тот конечно любит и ближнего, уверяет Василий Великий [451].
Но как полюбить? сердцу не прикажешь, учитывая что ближний в лучшем случае такой же, как я, грешник и безобразник; разве только вооружить ум [452]: желая любить, изменить угол зрения, смотреть на человека с Христовых позиций, стараться разглядеть сквозь греховный налет самое важное: божественное сыновство, соединяющее всех, а дурное оправдывать, сопоставляя с собственной мерзостью; неужели апостол Павел был беспочвенным идеалистом, когда говорил о нежности, почтительности и предупредительности друг к другу [453].
Ну, конечно, читаем помянники с именами ближних, молимся, а как же, «иначе будет ад», говорит игумения, ведь молясь о ком-то просим Бога повлиять, активизировать лучшее в человеке – и тем самым обезопасить от него себя. О матушке взывают все, потому что зависят, певчие горячо возносят прошения о регенте, которая достает, кухарки соответственно о келаре; Боже мой! – вздыхаешь целыми днями, но всегда с корыстью: слышит ли Он меня, спасет ли, достигну ли? молишься, чтобы напомнить о себе, потому что выпрашиваешь чего-нибудь, ну там здоровья, избавления от грехов, скорбей, вестей из дома; прилежно молишься о том, кто осложняет жизнь, бывает, молишься оттого что желание пришло, настроение такое…
Всегда, всегда корысть; под укрытием правильных слов и дел кормится и жиреет всё тот же свирепый эгоизм; вспомнишь соловьевского антихриста: он вполне добродетелен, непорочен, сдержан, ревностно помогает другим, заповедей не нарушает; и в Бога верит, но в глубине души невольно и безотчетно предпочитает Ему себя [454]; по этому духу он и обрящет в свое время единомышленников.
Невозможно следовать за Христом, не отказавшись, по греческому оригиналу, от себя самого, не погубив душу[455] - здесь говорится, вопреки некоторым толкованиям, не о смерти за Иисуса [456] (употреблено слово juc)h,а не b)ioq или zw)h), а именно об обретении души через отвержение нажитого прежде ничтожного мирка с естественными понятиями и стремлениями, которыми так дорожит бедный человек, заключенный в темнице своего