— Знаешь, а я могу высосать Темзу досуха.
Сосредоточив взгляд на сцене, где медленно двигались танцовщицы с голыми грудями, в одних трусиках, Мэтью проигнорировал хриплый голос и тонкий, едва уловимый звук, который издали пухлые губы этой притворщицы.
— Я не в настроении играться с твоим ртом.
— А для чего тогда ты в настроении, папочка? — прошептала женщина, расчесывая рукой волосы графа.
«На все готова ради денег!» — со злостью подумал он, раздраженный тем, что вынужден сидеть здесь и выносить это навязчивое внимание. Мэтью уже задыхался от запаха духов женщины, а она все продолжала подпихивать свою грудь к его лицу.
— Тот симпатичный джентльмен сказал мне, что ты написал, непристойную картину и ее будут продавать с аукциона сегодня вечером.
Мэтью взглянул в сторону «симпатичного джентльмена». Броутон. Что ж, его друг никогда не умел держать свой рот на замке. Броутон перехватил хмурый, рассерженный взгляд Мэтью и усмехнулся — вот ублюдок!
— Почему бы тебе, не дать мне шанс, папочка? — промурлыкала женщина, и ее рука пробежала по бедру графа. — Я тоже могу вести себя непристойно.
Мэтью по–прежнему игнорировал все попытки дамы, даже когда кончики ее пальцев устремились вниз по штанине брюк.
— Боже мой, какой ты твердый! — проворковала она. — Какие сильные бедра! Держу пари, у тебя там как у быка, не так ли?
Ну зачем она это сказала! Несмотря на отвращение, которое Мэтью чувствовал к надоедливой даме, тело отреагировало на ее присутствие эрекцией.
— Прошу прощения, — прорычал граф и, едва не сбросив несостоявшуюся любовницу, резко сорвался со стула.
— Вернись, папочка! — неслось ему вслед. — Мы можем хорошенько поразвлечься!
Вскоре граф с облегчением увидел, что женщина сосредоточила все свои усилия по обольщению на Броутоне. Она уже буквально ползала по приятелю, а тот, откинувшись на стуле, благосклонно принимал знаки внимания.
Мэтью никогда не был сторонником подобных игрищ, предпочитая нечто более прямое, откровенное — вроде члена в женском лоне, и без всяких предварительных ласк. Какой смысл несла в себе прелюдия, если это его совершенно не интересовало? Когда граф хотел заняться сексом, он жаждал получить удовольствие. А все остальное могло катиться к чертям!
Взяв бокал шампанского с проносимого слугой подноса, Мэтью прошел в заднюю комнату, туда, где находился написанный им портрет, который вот–вот должен был уйти с торгов. Этим вечером граф выслушал достаточно резких замечаний и заметил немало глупых выходок, чтобы понять: это злачное местечко просто идеально подходило для проведения его художественного аукциона. Клиентура клуба представляла собой сочетание потомственной финансовой аристократии и новоиспеченных денежных мешков. Постоянные посетители заведения заплатили бы за портрет кисти графа целое состояние, и он смог бы вложить вырученную сумму в свою галерею произведений искусства.