Грешный (Физерстоун) - страница 50

— Разве вы не посидите со мной?

— Нет. Другие пациенты тоже требуют моей заботы. — Медсестра промелькнула совсем рядом с кроватью Мэтью. Он услышал, как жесткие юбки Джейн коснулись простыни, и потянулся, тщетно пытаясь схватить ее.

— Как бы мне хотелось видеть вас! — прошептал граф. — Подойдите сюда, помогите же мне, Джейн!

Он протянул руку и принялся водить ею в воздухе, пытаясь поймать Джейн за юбку.

— Мэтью, — произнесла она голосом полным мольбы, — пожалуйста, не делайте этого.

Несмотря на временную слепоту, лорд сумел найти руку медсестры и потянуть ее к себе, усадив рядом с собой на кровати.

— Если у вас что–то болит или вам что–нибудь нужно…

— Мне нужны вы. — Их пальцы вновь переплелись, и он приказал медсестре поднести руки к ее лицу.

— Не понимаю, зачем это нужно.

— Я хочу нарисовать вас в своем воображении. Мэтью погладил мягкий изгиб подбородка Джейн, провел дрожащими пальцами по нежной коже. Перед его мысленным взором предстало безупречное лицо цвета персика и сливок. Рука графа пробежала по ее переносице и спустилась вниз, к пухлому рту. Когда он дотронулся до уголка губ медсестры, та вдруг резко повернула голову. И никакие уговоры не могли заставить ее сесть ближе к пациенту.

— Позвольте мне коснуться ваших губ.

— Нет. — Джейн попыталась отодвинуться, но Мэтью удержал медсестру рядом и, приподнявшись, припал к ее губам. Это был мягкий, нежный поцелуй, легкое касание уст, взволновавшее его циничную душу.

Джейн наконец–то сумела отпрянуть, и теперь губы пациента целовали воздух.

— Мы не можем заниматься этим, Мэтью.

— Почему? Между нами стоит другой мужчина?

— Это не имеет значения, не так ли? Он улыбнулся и потянулся к ней снова:

— Да, это действительно не имеет значения.

— Мэтью, прекратите!

— Какого цвета ваши волосы?

С мгновение поколебавшись, Джейн ответила:

— Разве так важно, какого они цвета?

— Важно, потому что я хочу знать, какой цвет представлять, когда я мечтаю о вас и ваших волосах, струящихся по моему телу.

— Пожалуйста, — прошептала она, — не говорите такие вещи.

— Почему? — спросил граф. Туман лихорадки, опутавший его мысли, начал рассеиваться, проясняя сознание. — Я вызвал в вас чувство стыда, принудив доставить мне удовольствие своей рукой?

— Вы не принуждали меня.

— Но я действительно заставил вас стыдиться? Молчаливое обвинение повисло в воздухе, и граф услышал, как Джейн поднялась с его постели и прошла в угол комнаты, ее каблуки застучали по половицам.

— Почему вы убегаете, Джейн?

— Я не убегаю.

— Нет, именно это вы и делаете! Ниточка, уже связавшая нас, притягивает вас все ближе ко мне, но вы все время пытаетесь ее разорвать!