Номер Первый. Все, что служит революции, нормально.
Номер Седьмой(тихо). Нет.
Номер Первый. Протестовать слишком поздно.
Номер Седьмой. Ты в этом уверен?
Номер Первый. Ты не хотел бы поспать?
Номер Седьмой. А может, протестовать еще не поздно?
Номер Первый. Перестань кривляться.
Пауза.
Номер Седьмой. Я не согласен...
Номер Первый. С чем?
Номер Седьмой. С твоей логикой...
Номер Первый. Повторяю еще раз: все, что служит революции, справедливо.
Номер Седьмой. Даже преступление?
Номер Первый. Даже преступление.
Номер Седьмой. Я не за это боролся.
Номер Первый. Даже многочисленные преступления.
Номер Седьмой. Ты сошел с ума.
Номер Первый. Понимаю — ты хочешь снять вину с меня и с себя, да?.. Нет, я не сошел с ума. Я мыслю ясно и логично. И я не боюсь делать выводы... А тебе, такому бесстрашному в бою, теперь не хватает мужества... Может, ответишь — почему?
Номер Седьмой. Мне не нужно такое мужество.
Номер Первый. Ну так я отвечу за тебя... Потому что ты втюрился в эту Марию. Ее смерть потрясла тебя... Если б погиб только Ладури, не возникло бы никаких проблем.
Номер Седьмой. Может быть... Но ее смерть открыла мне...
Номер Первый. Ничего она тебе не открыла... Ты страдаешь... Тебе больно... Ты кипишь... У тебя отобрали игрушку... Хорошо, отобрали предмет любви... Зато я могу тебе кое-что открыть. Знаешь, кого ты любил? Весьма подержанную девку, которая очень любила таких, как ты, и была хороша в постели... Этой буржуазной суке и салонной коммунистке хотелось запаха крови... Она этот запах учуяла в тебе... В разных странах она отыскивала таких, как ты, парней, сладко пахнущих кровью, им импонировала ее слава, обаяние, напористость и аффектация, сладкие беседы и вертлявый зад... Вся она была фальшивая, потому и обожала все настоящее... Вот что тебе следует понять, вместо того чтобы впадать в истерику при первом же столкновении твоего щенячьего представления о революции с революционной действительностью.
Пауза.
Номер Седьмой. Я хочу вернуться в отряд.
Номер Первый. И геройски погибнуть.
Номер Седьмой. Я хочу вернуться в отряд.
Номер Первый. Нет, братец... Ты останешься здесь. Вникнешь в логику революции и будешь ей верно служить. Кто знает — может, еще вернее, чем я.
Минута тишины.
Номер Седьмой. Может быть, ты прав.
Номер Первый. В чем?
Номер Седьмой. В том, что я подчинюсь логике революции. Твоей логике революции.
Номер Седьмой встает, подходит быстрыми шагами к роялю, поднимает крышку.
Застывает в неподвижности.
Номер Первый. Там уже нет оружия... Но ты, наверное, хотел мне что-то сыграть.
Номер Седьмой