Ослепленный пургой, я передвигался практически ощупью. Вдруг ноги существа подогнулись, и его ладонь едва не выскользнула из моей руки. Толпа улюлюкала позади нас, мой спутник жалобно хныкал. Я снова поставил его на ноги, и мы, пошатываясь, побрели дальше.
Слева замаячил проем: узкий кирпичный вход в проулок. Я нырнул туда, волоча за собой безобразное существо.
Стены оказались высокими, по обе стороны за ними торчали деревья, кое-как защищая от снега. Кирпичная кладка искрилась изморозью. Существо цеплялось за меня, когти его болезненно впивались в кожу, оно поскуливало и то и дело спотыкалось и оскальзывалось на льду и утоптанной снежной каше.
В проулке было темно, сюда проникал лишь слабый случайный отблеск уличных фонарей. И вдруг все вокруг вспыхнуло: дюжины факелов догоняли нас, освещая…
Тупик.
Я резко остановился. Странное создание тяжело и часто дышало, испуская звуки, похожие на всхлипывание и тихие стоны.
Я повернулся. Существо попыталось укрыться за моей спиной. Преследователи шагали по аллее. За крохотными солнцами факелов прорисовывались лишь силуэты, и все же я разглядел кое-какие лица. Некоторые узнал. Все они были тверды как кремень и столь же безжалостны.
— Прочь с дороги! — хрипло рявкнул кто-то.
— Что вы собираетесь сделать? — спросил я. Мой голос дрогнул лишь слегка, и только один раз. Я гордился этим. И горжусь до сих пор.
— А как ты думаешь, что можно сделать с этим? — вступил женский голос. Он вполне мог принадлежать Дженис. — Мы собираемся отправить эту тварь туда, откуда она появилась.
— И куда же?
Они придвинулись ближе. Свет факелов играл на алюминиевых бейсбольных битах.
— В ад, чертов тупица! — гаркнул кто-то.
— Роджер, отойди от него! — крикнул голосок, который я знал слишком хорошо.
— Что он сделал, Карен?
— В последний раз предупреждаем! — пролаяли мне. — Убирайся с нашей треклятой дороги!
— Только не…
Но они все-таки отвлекли меня, заставив забыть, насколько они близко. И я сделал ошибку, предположив, что сумею договориться с кровожадной толпой.
Краем глаза я уловил взмах кирки и почувствовал, как мое плечо взорвалось болью. Следующего замаха я не увидел, но голова моя словно раскололась, где-то за глазными яблоками, точно снежинки, заплясали белые звезды, я повалился на землю, и новый удар обрушился мне на живот, а еще один — на спину. Я попытался свернуться клубком, но слишком уж все замедлилось, от удара по голове время как будто сгустилось, и, прежде чем мне удалось подтянуть колени к подбородку, меня успели пнуть еще пару раз.
Множество рук вцепилось в раненое существо и поволокло его, визжащее, съежившееся, на улицу. Чужие руки схватили и меня, схватили и швырнули на мостовую — гляди, мол. Меня толкали и пинали снова, и снова, и снова.