Мэтт, стоящий неподалеку, смотрит в мою сторону, его глаза прищуриваются, и я вижу, что он готов вмешаться в разговор.
— Мистер Кендрик уже почти десять лет с нами, — говорит Малверн. — С тех самых пор, как погиб его отец и я взял мальчика к себе.
— Одной этой фразой он мастерски рисует образ некоего осиротевшего малыша, сидящего за его кухонным столом, растущего бок о бок с Мэттом, восторженно принимающего милость быть одним из Малвернов.
— То есть практически он вам вроде сына, — кивает Холли, — Что ж, это многое объясняет. На всех ваших лошадях лежит отпечаток его руки? Сдается мне, что он по логике вещей должен быть наследником конюшен Малверна, если хотите знать мое мнение.
Бенджамин Малверн в этот момент смотрит на своего сына, а тот смотрит на него, но когда Холли произносит последние слова, глаза Малверна мгновенно перескакивают на меня, вырядившегося в парадный костюм, и он поджимает губы.
— Думаю, мистер Холли, во многих отношениях это действительно так. — Он снова смотрит на Мэтта и добавляет: — В очень многих отношениях.
Я совершенно не понимаю, что он хочет этим сказать. Я лишь думаю, что говорит он это только ради какой-то игры, затеянной с Холли. Или хочет, чтобы его слова услышал Мэтт… а Мэтт их безусловно слышит.
Мы с Холли переглядываемся, и я вижу, что он поражен не меньше, чем я.
— К сожалению, — продолжает Малверн, отворачиваясь от Мэтта, — наклонности и таланты не всегда передаются потомкам.
Он смотрит на меня, и я вдруг осознаю, что никогда ведь по-настоящему не понимал, что он думает, что скрыто в этих глубоко сидящих умных глазах. Я ничего не знаю о самом Малверне, я знаю только его лошадей да еще ту маленькую холодную квартирку над конюшней. Мне известно, что он владеет большей частью Тисби, но я не знаю, которой именно. Мне известно, что когда-то он был наездником, но теперь не скачет, и еще я знаю, что его сын — незаконный, но не в курсе, живет ли его мать и теперь на острове. Наконец, я знаю, что каждый год выигрываю для него бега и он забирает у меня девять десятых выигрыша, как забрал бы у любого наемного служащего.
Малверн говорит:
— Мистер Кендрик буквально родился в седле и умрет в нем же, но вряд ли это его качество можно закрепить в потомстве. У него редкий дар, он умеет заставить лошадь работать для него, но никогда не потребует от нее больше, чем она может дать. И если он посоветовал вам вложить деньги в Меттл или Финдебар, вы будете просто глупцом, не сделав этого. Хорошего вам дня, мистер Холли.
Малверн кивает Холли и быстро шагает прочь. После его ухода Холли что-то говорит мне, но я не слышу, потому что смотрю на Мэтта. На его лице отчетливо написаны ярость, недоверие, нежелание принять услышанное. В этот момент не имеет никакого значения то, что и он, и я сами сделали все возможное, чтобы получить такую оценку Малверна. Сейчас важно только то, что эти слова ранили Мэтта.