На острове несколько лет назад возникла проблема с собачьими драками. Скучающие пьяные рыбаки натравливали псов друг на друга, и те рвали противников в клочья. Я сейчас чувствую себя одной из тех собак. Малверн швырнул меня в яму, а теперь заглядывает в нее и ждет моих дальнейших действий. Он хочет выяснить, сдамся или способна на драку.
Я не желаю доставлять ему удовольствия, он не увидит слабости. Будущее внезапно отчетливо вырисовывается передо мной.
— Дайте мне три недели, — говорю я.
Малверн не расположен ходить вокруг да около.
— До окончания бегов.
Мне хочется понять, считает ли он безумием то, что девчонка вроде меня собралась участвовать в бегах, и не полагает ли он, что нет смысла ждать до конца месяца, ведь денег он все равно не получит, поскольку я или проиграю, или просто буду покойницей.
«Держи своего пони подальше от этого пляжа».
Я коротко киваю.
— Но у тебя нет шансов, — говорит Малверн спокойно, без малейших признаков злорадства. — На этом пони… Почему именно он?
«Это не пони, а лошадь», — мысленно твержу я.
— Кабилл-ушти убили моих родителей. Я не собираюсь позорить их память, скача на одной из водяных лошадей.
Малверн не улыбается, но его брови поднимаются вверх, как будто он обдумывает мои слова.
— Что ж, причина достойная. А это не потому, что никто не дал тебе шанса обзавестись кабилл-ушти?
— Шанс у меня был, — огрызаюсь я. — Но я предпочла им не пользоваться.
Малверн и над этим немножко раздумывает.
— Если выиграешь — это реальные деньги.
— Знаю, — коротко бросаю я.
— И ты действительно ожидаешь, что я отложу выселение, поверив в то, что ты и тот островной пони пересечете линию финиша раньше всех остальных?
Я смотрю на его дурацкую чашку с дурацким чаем в ней. Разве обычный чай не хорош сам по себе? Кто вообще пьет чай с маслом и солью? Никто, кроме скучающих стариков, которые переставляют фигуры на своих островах, как на шахматной доске.
— Думаю, вам любопытно будет посмотреть, что получится. И вы ведь уже ждали двенадцать месяцев.
Малверн отодвигает стул и встает. Он достает из кармана лист бумаги, разворачивает его и кладет на стол.
Это официальный документ. Я узнаю подпись Малверна на нижней части листа. И еще там подпись моего отца. Малверн говорит:
— Я совсем не щедрый человек, Кэт Конноли.
Я молчу. Мы внимательно смотрим друг на друга.
Малверн двумя пальцами подталкивает бумагу через стол ко мне.
— Покажи это своему старшему брату. Я вернусь за договором, когда ты будешь мертва.