Уж это-то для Лоуренса было очевидно.
— Хотя, думаю, видеть своими глазами, как охотятся на твоих друзей, очень нелегко, — сказала Хоро.
Лоуренс кивнул в знак понимания. Хоро продолжила:
— И ты был такой милый, когда на меня охотился другой самец, ты так суетился, — с напускной скромностью произнесла она; сейчас ее настроение было абсолютно не таким, как секундами раньше.
— О да, еще как, — с небрежным видом ответил Лоуренс и обратил взгляд на лошадиный круп.
— Откуда такое безразличие?
— Ну… — глаза Лоуренса неотрывно смотрели вперед. — Мне стыдно.
И признаваться в этом стыдно, подумал он.
Но для сидящей рядом с ним волчицы подобные мелочи были сущим лакомством, так что поделать ничего было нельзя.
Хоро расхохоталась, и белое дыхание в холодном воздухе затуманило ее лицо.
— Стыдно, да?
— Угу.
В холодной монотонности долгого странствия разговоры быстро увядали. Хотя Лоуренс и Хоро прекрасно понимали друг друга и могли общаться без слов (что было для Лоуренса большим облегчением), все же настоящий разговор было ничем не заменить. Они посмотрели друг на друга и рассмеялись. Лошадь дернула хвостом, словно желая сказать «хватит!», но это лишь вызвало новую волну смеха у обитателей повозки.
Все еще хихикая, Хоро вновь обернула лисий шарф вокруг шеи; Лоуренс повернулся и начал рассматривать Реноз, к которому они подъезжали.
По размеру он был, на глаз, вдвое больше языческого города Кумерсона. Его окружала стена, возведенная, должно быть, лет сто назад; дома за этой стеной давно уже заполнили все отведенное им место. В ширину строиться было некуда, и здания постепенно уплотнялись и становились все выше и выше.
Сцена, открывшаяся глазам Лоуренса сейчас, заставила его в первое мгновение подумать, что город выплеснулся-таки из собственных стен. Дюжины палаток выстроились по обе стороны дороги, по которой сквозь туманную морось повозка приближалась к городу.
— Это что, то, что называется «привратным городком»? — поинтересовалась Хоро.
— Такое часто случается возле церквей, да; особенно если церковь построена где-нибудь в глуши. Однако устроить постоянный рынок за пределами городских стен — это странно.
Чтобы город процветал, он должен собирать пошлины, а чтобы собирать пошлины, нужно, чтобы люди шли через городские ворота.
Разумеется, были города, запруженные домами настолько, что им приходилась устраивать рынки за городскими стенами; но эти рынки всегда ограждались временными заборами.
— Хмм. Непохоже, чтобы эти люди торговали.
Как раз когда Хоро это произнесла, повозка подъехала к палаточному городку, и Лоуренс с Хоро смогли разглядеть, что его обитатели, все в дорожном платье, занимались разными делами — кто готовил еду, кто беседовал. Да, все они были в дорожном платье, но стили и фасоны разнились. Часть людей, судя по одеянию, прибыла из еще более северных краев, другие были с запада или с юга. На глазок здесь было десятка два палаток, и в каждой жили три-четыре человека.