Я вышел из шатра и крикнул следующего по старшинству командира. Им оказался optio по имени Ландерит; он проворно забегал, исполняя мои распоряжения. Я приказал ему взять Гудахалса под стражу и поставить вооруженных людей, которые были бы готовы и днем и ночью остановить и проверить следующий обоз мулов, который спустится по Виа Попилиа, в каком бы направлении он ни двигался.
— Меня тоже следует арестовать и разжаловать, — покаянно проворчал Лентин.
— Ну тогда уж и меня за компанию, — заметил я. — Но откуда нам было знать о слабом звене в цепи осады? — Я добавил, предприняв жалкую попытку пошутить: — Не забывай, что ты, во всяком случае, всего лишь нейтральный наблюдатель. Так что у нас с тобой нет полномочий арестовать друг друга.
Он выпалил богохульство, а затем добавил:
— Ну, тогда да поразят нас свои собственные мечи!
— Давай лучше попытаемся обратить эту гримасу Фортуны в свою пользу. Послушай-ка, что я предлагаю…
* * *
Вот какая сцена разыгралась два дня спустя.
— Кто послал все это в Равенну? — спросил я главного погонщика обоза и пнул ногой целую кучу продовольствия — по большей части соленое мясо и меха с маслом. Этот груз optio Ландерит и его стражники обнаружили тщательно спрятанным среди тюков с солью.
Лицо погонщика было серым, его била дрожь, но он ответил достаточно смело:
— Георгиус Гоноратус, один из отцов города Хальштата.
Я уже и сам заподозрил это, но ни за что не узнал бы стоящего сейчас передо мной человека, если бы он с гордостью не добавил:
— И между прочим, мой родной отец.
Я сказал:
— Я думал, что Георгиус Гоноратус уже слишком стар, чтобы играть в такие опасные игры.
Сын в ответ лишь пробормотал:
— Он все еще верен римлянам и ничуть не стар для того, чтобы доблестно служить своей Отчизне.
Я вспомнил замечание, которое сделал мой друг маршал Соа относительно тех, кто давно покинул родину, но активно вмешивался в ее дела с безопасного расстояния. Однако меня не слишком волновало, по какой причине старый Георгиус XIII или XIV — какой он там был по счету? — хотел служить изгою Одоакру. Я заметил только:
— Я не очень-то восхищаюсь теми, кто смел за чужой счет. Георгиус послал тебя совершить вместо него предательство. И твоего брата тоже, как я полагаю. Где он?
— Кто ты? — спросил мужчина, искоса глядя на меня. — Мы раньше были знакомы? — Не дождавшись ответа, он пробормотал: — Мы с братом сами вызвались вести этот обоз. Хотя в этом и не было особой необходимости. Есть немало других погонщиков. Но мы сделали это с гордостью… pro patria…[115] чтобы принять участие в борьбе…