— Умею.
— Ладно. Я согласна. — Дженна зажмурилась и стала молча молиться.
— Все будет хорошо. Через пару минут ты вообще ничего не будешь чувствовать.
Ничего не чувствуют только покойники, подумала она.
— Он замечательный врач, — полным восхищения голосом заявила Райли.
Слова сестры почему-то не успокоили Дженну. Мнение Райли было явно предвзятым.
— Можешь давать наркоз, Райли. И извини, но не ждите меня вечером. — Стенли повернулся к Дженне и промолвил почти ласково: — Спокойной ночи, Дженна Джин.
— Вот рецепт на обезболивающее, — сказал на следующее утро Стен.
Дженна все еще не могла поверить тому, что ее оперировал Стенли Майклз. Невозможно было забыть, что в школе он был зачинщиком всех законных и незаконных проделок и назначал свидания доброй половине девчонок в выпускном классе.
— Ты уверен, что сделал все, как полагается? — взглянула она на новенький гипс. — Я не останусь хромой?
— Хромой? Это твое правосудие будет по-прежнему хромать, а не ты.
— Ты всегда был не в ладах с властями, — глянула она на него свысока. Впрочем, лежа на спине, сделать это было затруднительно.
— Я изменился. À ты? Все еще кусаешь ребят, которые отнимают у тебя печенье?
— Да нет, защищаться приходится не часто. — Дженна попыталась не смутиться. — Если кто и хочет попробовать моего печенья сегодня, то действует более тонко.
— Туше. — Резко переменив тему, он снова заговорил как врач. — Здесь я власть, Дженна Джин, и тебе придется выполнять мои распоряжения. Гипс я наложил неплотно, потому что нога будет опухать. Держи ногу повыше. Никакой нагрузки на лодыжку в течение восьми, а может, и двенадцати недель. Придется ходить на костылях. Когда начнешь ходить, будь осторожна на лестницах. У тебя машина с ножным или ручным управлением?
Дженна уже не чувствовала боли, но слова Стена заставили ее задуматься над тем, какие перемены в ее жизни произойдут из-за сломанной лодыжки.
— С ножным.
Стен почти сочувствующе цокнул языком.
— Значит, машина исключается. У тебя есть муж? — спросил он, сверяясь с медкартой. — Нет, — сказал он почти одновременно с Дженной. — А друг? Соседка по комнате? Любовник?
Дженна замерла. Еще в детстве, играя в «замри!», она в совершенстве овладела искусством замирать, не выдавая того, что у нее происходит внутри.
— Как-нибудь справлюсь, — ответила она, хотя на ум ей приходило лишь такси. — В случае необходимости могу обратиться к Мэдди Палмер Блэкуэлл.
— Вы с Мэдди все еще дружите? В детстве она не вылезала из неприятностей.
— Мы всегда были подругами. Что в этом плохого?
— Да ничего. Просто люди редко так долго остаются друзьями. Тебе повезло.