— Хороший, — согласился Кит, не отрываясь от книги.
— Я полезный! — добавил Крот.
— Нет. — Кит перелистнул страницу.
Крот скривил губы, собираясь заплакать.
— Я Кларе скажу!
— Я ей сейчас сам все скажу, — пообещал Кит, почесав Крота за ухом. — Не реви. Когда я в первый раз ходил за хлебом, я даже до булочной не дошел.
На обед была вареная зеленая фасоль. Она лежала на блюде, свешиваясь с него вареными зелеными боками. Крот печально смотрел в тарелку.
— Я не люблю фасоль, — сказал он, тяжело вздохнув. — Я люблю яблочные пироги.
— Пожалуйста, — оживилась Клара, — не проблема. Пусть кто-нибудь сходит за яблоками, и я с удовольствием испеку пирог. Даже два.
Кузя переглянулась с Кротом и сделала вид, что это ее не касается. Крот поежился и еще глубже вжался в стул.
— Вот, — сказал Кит, указывая на них обвиняющим пальцем. — Твое разлагающее влияние.
Клара хитро посмотрела на него из-под длинных ресниц и предложила:
— Сходи за яблочками?
Кит встал и вышел из-за стола. Из соседней комнаты донесся скрип письменного стола.
— Да, — сказала Клара, — мое разлагающее влияние.
На ужин снова была фасоль.
— Ну послушай, — ласково сказала Кузя, — это же несложно. Ты заходишь, вот так…
Она встала и открыла перед собой воображаемую дверь.
— Потом говоришь: «Дайте, пожалуйста, два килограмма яблок».
— Три, — вставил Кит.
— Три, — кивнула Кузя. — Потом подаешь деньги, берешь пакет и уходишь. И всё!
— И всё, — повторил Кит. — Очень просто.
— А потом, — мечтательно сказала Клара, — я испеку пирог.
— Два, — застенчиво поправил ее Крот и взял пальто.
— Два! — согласилась Клара. — Один — тебе. Лично.
— Мне лично, — повторил Крот и улыбнулся, показав на секунду ямочки на щеках.
На улице было довольно тесно. Крот шел, надвинув шапку до самых бровей и лавируя между прохожими. Возле овощного магазина он затормозил и попятился — из дверей выскочила девочка с клетчатой сумкой.
— Бабушка! — закричала она на всю улицу. — Бабушка, иди скорей! Я очередь за апельсинами заняла!
Крот, которого криком девочки отнесло на два метра от входа в магазин, выбрал момент, когда девочка отодвинулась на несколько шагов, а ее бабушка еще не появилась, сделал глубокий вдох и боком пробрался внутрь. Внутри, поперек магазина, стояла двадцатиголовая сороконожка. Она извивалась, крутилась и болтливо общалась сама с собой. Крот вошел и по-прежнему боком дошел до яблок. Они успокаивающе пахли сырой землей.
Теперь сороконожка обступала Крота со всех сторон. Часть голов у сороконожки была повыше, часть — пониже, какие-то головы носили волосы, а некоторые были без волос. На каждой голове был рот, почти все эти рты были открыты, и в каждом мелькали заметные белые зубы.