— Так, ничего особенного, — сказал я и вытащил из кармана наши идентификационные карты. Кусок пластика, с надписью «Karim Shia» скользнул по деревянной столешнице и остановился, уткнувшись в измятую пачку сигарет.
— Какая радость… А я всё думал — как же тут жить, без документов.
— Практически невозможно. С территории базы никто не выпустит, банковский счёт не проверить и деньги с него не снять. Что-то похожее на домашний арест, — из тюрьмы вроде и выпустили, но не освободили.
— И что теперь? — Карим лениво повертел удостоверение в руках и убрал в нагрудный карман.
— Добро пожаловать обратно на службу, сынок… У нас есть три недели, чтобы собрать вещи и отправиться куда-нибудь далеко-далеко. Пока наверху не передумали.
— Например, в экспедицию…
— Посуди сам, — я пожал плечами, — а куда ещё мы можем отправиться?
— Иначе?
— Не знаю. Полагаю, что ничего хорошего. Виктор дал три недели на подготовку.
— Чамберса тоже отпустили?
— Да. Вместе со мной. Джек рвал и метал. Говорят, что он сломал челюсть одному из охранников.
— Правильно сделал.
— Карим…
— Что Поль? — он поднял на меня глаза. — Удивляешься, что старик Шайя раскис и сник? Не дождёшься. Ты помнишь, как нас, вернувшихся из командировок, трясло «гестапо»? Здешние допросы, по сравнению с ними, — детский лепет. Не обращай внимания, просто стало немного обидно. Сам посуди, — случись что-нибудь с тобой и Джеком… В общем, даже людей, которые помогли бы отомстить за вас, я бы не собрал. Они остались там, по ту сторону «ленточки». Вот и сидел, думал, что смогу сделать в одиночку.
— Ты старый, обезумевший болван, — я покачал головой.
— От такого слышу, — ответил Карим и усмехнулся. — Ну что, Медведь? Будем собираться в дорогу? И правда, — какого чёрта мы забыли в этих местах? Едем! Туда, где вообще людей нет и никогда не было.
— Поедем, Карим. Обязательно поедем. Только сначала добудем тебе комнату и встретимся с Виктором.
— Когда он вернулся?!
— Он, как выяснилось, никуда и не уезжал, — медленно сказал я. Всё-таки, немного устал. Надо отдохнуть. Веки тяжёлые. Сейчас бы в душ и спать. И чтобы ни одна живая душа не посмела меня будить.
— Я так и думал…
— Если ты думаешь, что две недели в камере, это его рук дело, то ты ошибаешься. Всё гораздо сложнее. Ладно, давай сейчас к консьержу и спать. Завтра поговорим.