От столь дерзкого тона эльф побагровел и резко повернулся к Иру, чтобы то ли высказать, что он думает о подобных намеках, то ли чтобы банально врезать, но я встал между ними. Вот вечно меня куда-то не туда несет.
– Ир, ты ведь всю эту неделю ко мне клинья подбиваешь, или мне показалось? – теперь уже побагровел от возмущения мерцающий. Конечно, он не думал, что я стану освещать эту сторону нашего с ним общения перед Лучистым. Ничего, он сам напросился.
– Так, а теперь оба прекратили вести себя, как закипевшие чайники и булькать почем зря, – отрезал я, обращаясь уже к ним обоим. – С чего все началось?
Оба замялись. Причем Ир пыхтеть не прекратил, но Лучистый, явно не желавший уподобляться мальчишке-секретарю, быстро взял себя в руки. Именно поэтому на последний мой вопрос ответил он:
– Сразу после выпуска я предложил ему место аспиранта на моем факультете, даже хотел стать его научным руководителем. Он отказался, – а потом, явно все больше распаляясь, декан возвысил голос и шагнул вперед, – Я его даже уговаривал. Но он только посмеялся, сказал, что ко мне в ученики не пойдет ни за какие коврижки! – он выдохнул, снова взял себя в руки и куда тише добавил, – Я думал, что он вообще решил отказаться от научной работы. Зато, выйдя после больших каникул, я узнал, что он сам – сам! – попросился на факультет классической маги. Неужели нельзя было просто сказать, что тебя не устраивает направление моих исследований? – в лоб спросил он Ира. Тот попытался криво ухмыльнуться, потом открыл рот, но быстро захлопнул его снова, когда я дернул его за рукав.
– Ты хотел бы ответить 'да', потому что тебе на самом деле была интересна именно экспериментальная магия. Но тогда бы мечта не осуществилась. Направление для твоего изобретения было не то, так? – спросил я его, и под пристальным взглядом Лучистого Ир отвернулся.
Все ясно. Раньше он был резким и высокомерным. Он и сейчас такой, но из-за того, что я, да и теперь не только я, регулярно его шпыняю за это, он учится сдерживаться. Но в ту пору учить его было некому, поэтому он наживал себе врагов и недругов везде, где только мог, все чаще на пустом месте, вот что обидно.
– И что это за мечта такая, что было так необходимо отказываться? – в лоб спросил Лучистый. К слову, я уже тогда знал, как стану его называть, благо, Ир успел при мне назвать его по имени.
– Ты ведь нам не друг, – сказал ему я, выпустив рукав Ировского камзола. – Мы не можем тебе доверять, поэтому и мечтами делиться не обязаны.
Эльф долго смотрел на меня. Ир молчал, но наблюдал за нами обоими. Мы оба ждали, что скажет Лучистый. Сейчас был его ход.