– Но мы могли бы стать друзьями? – осторожно уточнил он, судя по глазам, понимая, на какой тонкий лед ступает.
Я тоже все прекрасно понимал, но решил, что риск – благородное дело, поэтому широко улыбнулся и сказал:
– Приходи завтра на матч, а там посмотрим.
– На то мероприятие, о котором судачит весь университет? – уточнил он, и в глазах его заплясали заинтересованные искорки.
Что удивительно, в этот раз он уже не выглядел такой сволочью, какой показался мне при первом знакомстве. Ну любит мужик женский пол, так кто ж его не любит? А то, что он где-то в чем-то позволяет себе некие вольности, так бабы сами ему дают, чего теперь отказываться, что ли? Я бы не отказался, только на меня, как на него, гроздьями не вешаются и штабелями не укладываются.
– Да. На него, – вместо меня ответил ему Ир.
– И что же там может измениться в вашем отношении ко мне?
– Много чего, – вмешался я. – Все зависит от твоей реакции.
– Реакции на что?
– А ты приходи и сам все увидишь, – поддержал меня Ир и хитро улыбнулся.
Разумеется, после такой рекламы я уже не сомневался, что Лучистый примчится на поле в первых рядах.
К слову, теперь командорам и Иру постоянно приходилось поддерживать над полигоном коммандос защитное поле, чтобы никто не мог проникнуть на него раньше времени и увидеть тренировки команд. Это тоже было особой интригой, которая все сильнее подогревала интерес к данному мероприятию.
Правда, честно признаюсь, для меня стало открытием, что родители начали приезжать еще в эту последнюю пятницу, когда я разговаривал с Лучистым. Мне об этом сказала Иля, объявив, что Великая Мать Дома Рим-Доль прибыла со свитой и размещается в апартаментах учительского крыла главного корпуса. Я тут же попытался выяснить, а что там с матерью Второго Дома, то есть с мамой самой Или и другими Владычицами, к чьим домам принадлежали, к примеру, Кар и Машка. Та загадочно улыбнулась и пообещала, что завтра я всех их увижу. Правда, сказано это было с какой-то странной интонаций, но наседать на темную я не стал.
Алый признался, что его отец тоже уже прибыл и заселяется в предоставленные ему комнаты. А вот Лукерья – единственный родитель, с которым я был уже знаком, появится только завтра. В принципе, мне было все равно, приехали они или еще нет, но, думаю, не стоит объяснять, почему после таких известий я начал нервничать уже в пятницу, несмотря на то, что все основное действо выпадало на выходные.
Когда мы с Иром, наконец, скрылись от каждодневной суеты у меня в квартире, мерцающий, как настоящий друг попытался меня отвлечь.