— Он уже успел доказать это, — ответил Ник Картер, — он на моих глазах нашел в моей постели маленькую стальную, сплошь покрытую шипами вещичку, предназначенную, по его словам, для того, чтобы ранить и отравить меня. Затем он в нижней койке нашел еще две такие штучки.
— Слушай меня, — произнесла Отта Окума, — если бы этот человек был искренен и он на самом деле хотел услужить тебе, то он еще задолго до твоего прихода успел бы обыскать постели и бросить эти вещички за борт, не говоря никому ни слова. Но, судя по твоим словам, нет никакого сомнения в том, что он точно рассчитал время, когда ты уйдешь к себе, с тем только, чтобы обнаружить те предметы в твоем присутствии. Теперь он в надежде на то, что ты ему веришь, будет ждать удобного случая, чтобы исполнить свой долг и убить тебя. Не пренебрегай моими словами, а остерегайся этого человека!
— Но позволь, Отта, как же это так? — возразил Ник Картер. — Ведь он состоит на службе в тайной полиции в Токио.
— Так-то оно так, но я уже сказала тебе, что он душой и телом предан Мутушими. Его предки и он сам служили у барона, и он пожертвует жизнью, чтобы отомстить за Мутушими.
— Похоже на то, — задумчиво произнес Ник Картер, — будто вся команда и все пассажиры представляют собой две враждебные партии: одна только о том и думает, чтобы укокошить меня, а другая охраняет меня.
— Я могу сказать только одно, — сказала гейша, — так как не хочу напрасно обвинять Ханчу: если он получил непосредственные приказания от самого микадо и не имеет инструкций от Мутушими, то он исполнит волю своего государя и не тронет тебя. Поэтому тебе следовало бы узнать, кому он, собственно, теперь служит, так как от этого зависит многое, если не все.
Ник Картер встал, чтобы уйти, но Отта Окума удержала его за руку.
— Ты простил меня, — спросила она, — что я последовала за тобой?
С улыбкой на устах он взглянул на нее:
— Я жалею, что ты сделала необдуманный шаг, но я не сержусь на тебя, — сказал он, — хотя и тебе, и мне это крайне неловко. Так или иначе, ты должна с этим же пароходом вернуться в Японию.
— Прости меня, но этого я сделать не могу, — произнесла она, глядя ему в глаза, — если мстители не убьют тебя по дороге, то они сделают это в Нью-Йорке. А если ты не будешь жить, то и я хочу умереть!
Ник Картер по ее глазам видел, что она говорит совершенно искренне. Но он сделал вид, что не понял ее последней фразы и сказал:
— Нет, Отта! В Америке тебе оставаться нельзя, ты должна немедленно вернуться в Токио, в императорский дворец.
— Этого я не сделаю, — возразила она со слезами на глазах, — даже если бы я и хотела, то уже не могу вернуться, так как я сожгла за собой все мосты. Во дворце всем известно, что я последовала за тобой; моя родина, мои родственники и друзья — все потеряно для меня. Я останусь в Америке и буду твоей рабой!