Бандюги не стали дожидаться трибунала, а сами приговорили его к тому, чего он заслуживал. В тот же вечер его перевели в 11-ю камеру, к «лошадям». Это был тот случай, когда ваххабиты промолчали и не возникали, они категорически против изнасилований в тюрьме, но у них, как и у многих зэков, есть дети.
Моршед тоже не особо старался докопаться до истины, Тони потом рассказал, что крыс сам попросился в 11-ю. Ну, и как обычно, спустили все на тормозах. Больше этого негодяя я не видел, но, по слухам, ему там понравилось, видно, нашел свою нишу.
Заканчивался октябрь, нервы были на пределе. Пять месяцев не имел никакой информации, и я решил напомнить о себе. Для начала решил записаться на прием к начальнику тюрьмы.
На утреннем разводе говоришь дежурному дубаку свои пожелания, тот записывает в специальный журнал, и в нужное время тебя вызывают.
Процедура сложная, не вдаваясь в подробности, скажу, что попал с четвертой попытки. Но мудир в тот период был в отпуске, попал к его заму «прапору». Я заявил, что хочу видеть следователя, что не виновен, что пять месяцев не получаю писем (написал 10 и ни одного ответа), что хочу, чтоб кто-нибудь мне объяснил, почему здесь сижу. «Прапор» выслушал и сказал, что это не в его компетенции, он поставлен меня охранять, чтоб не сбежал, а за что и почему — это его не колышет, и отправил к моршеду.
С пятой попытки попал на прием к моршеду, продублировал требования, тот объяснил, что все это надо изложить в письменном виде и на каждый вопрос по заявлению. Нет писем — одна бумага, не вызывают на допрос — еще одна, консул забыл ко мне дорогу — это уже третья. И ласково улыбаясь, протянул три листа формата А-4.
— На каком языке писать? — поинтересовался я.
— На арабском либо на французском, — последовал ответ.
— А на русском можно? — «включил» я дурака.
— Нет, нельзя, — понял мой сарказм моршед и широко улыбнулся, обнажив все 32 зуба.
Пришлось просить пахана, чтоб написал за меня заявление, тому, конечно, было неохота, но за два дня все же осилил. Опять записался на прием, на четвертый день попал, отдал бумаги. Моршед прочитал, открыл коробочку, где хранилась специальная красная краска, сунул в нее мой первый палец и оттиснул на каждом экземпляре. Так тут расписываются.
— Ну, теперь отправим в столицу и в течение месяца жди ответ, — радостно сообщил моршед и снова широко улыбнулся.
Заканчивался октябрь, сегодня 30-е, значит где-то в первых числах декабря ответа ждать, мелькнуло в моей голове.
По дороге в камеру меня перехватил дежурный дубак и пригласил в канцелярию. Сердце участило удары, неужто отпустить решились? Но судьба готовила мне новое испытание.