— Мы этим не занимаемся! Если вам надо, то привлекайте сами!
— А как же я их привлеку, если нахожусь в полной изоляции?
— Это ваши проблемы!
Все это время моршед Самир усиленно делал вид, что читает газету, но краем глаза было видно, как он тщательно вслушивается в разговор, ловя каждую фразу.
— Скажите, с вами хорошо обращаются? — неожиданным вопросом дипломат сменил тему. — Не унижают, не бьют, не пытают?
— Спасибо, все хорошо, уже полюбил тунисскую кухню! И ребята в камере замечательные попались. А скажите, вы сами приехали или мое заявление получили? — неожиданно вспомнил про свои требования, где одним из условий стояло приезд консула.
— Нет, сам. Никаких заявлений от вас я не получал. Да, тут вам мама переслала письмо и деньги, сто долларов, я разменял их на местные «тугрики», где-то порядка 400 динаров вышло. Я вам сейчас их передам.
Он отдал деньги и полез за письмом.
— Анатолий Романович, передайте незаметно, чтоб моршед не видел.
— Вы что! Я не имею право, я должен сначала показать представителю администрации!
— Да они не отдадут мне его, полтора месяца назад пришло два письма, они их в столицу к цензору отправили и с концами! Отдайте мне!
— Нет, не могу! — с этими словами Пупкин подошел к моршеду и отдал мамино письмо в его лапы.
— Что вы наделали, теперь и это письмо пропадет! Я полгода уже ничего не знаю, что там дома творится! 12 писем написал, ни одного ответа! Может, вы знаете?
— Ну, я только с мамой вашей разговаривал, она говорит, чтоб держался, не унывал!
— А жена? А родственники Натальи, они звонили?
— Жене мы вашей звонили, она отказалась с нами общаться. А родственники покойной на вас большой зуб имеют, думаю, они желают, чтоб вы здесь как можно дольше пробыли.
— Они считают, что я ее и правда убил?
— Ну, точно судить не берусь, но похоже на то.
Страшная мысль пронзила мой мозг, еще, ко всему прочему, и родственники Натальи считают меня убийцей, о как все закрутилось! Я написал матери Наташи два письма, где все обстоятельно изложил, что произошло на самом деле, но ответа не получил.
Консул лукавил, потом уже узнал, что он сам дал информацию родственникам Наташи, что я якобы убил их дочь и за это посажен в тюрьму, где грозит мне приличный срок.
— Ладно, мне пора уже ехать, — засобирался Анатолий Романович. — У вас есть какие-то пожелания?
— Да, все те же. Хочу протокол вскрытия, хочу получать письма и встречи со следователем. Как видите, не много.
— Ну, хорошо, постараюсь помочь в ваших требованиях, — в очередной раз заверил консул. — Да, я вам тут книги принес на русском языке, пособирал там у нас в посольстве и русско-французский словарь.