Теперь мы на бронетранспортерах и танках ходим не только по краю пустыни, а бороздим ее вдоль и поперек, в любом направлении. Шоферы каждый день перекрывают рекорд 1933 года. Я уж не говорю о таких водителях, как наш Фомин. Он носится по барханам, как по обычной дороге…
О Мише Фомине я рассказал не случайно. Недавно были мы на учениях не в пустыне, а в горах. На подъеме к перевалу дорога шла по узкой кромке, вырубленной в крутом скате горы. То ли от движения тяжелых машин, то ли по другой причине произошел оползень. Кусок дороги длиной двадцать метров отвалился и рухнул мелкой осыпью в долину. Один из бронетранспортеров нашей роты едва успел затормозить. Передние колеса его остановились над обрывом. Хорошо, что водитель не растерялся. Солдаты быстро выпрыгнули из машины. Собрались командиры. Бронетранспортер стоял пустой, с распахнутыми дверцами, будто расправлял крылья, намереваясь лететь через долину. Офицеры стали решать, что делать.
– Зацепить тросом и оттащить назад, - предложил капитан Узлов.
– А если осыплется еще несколько метров дороги? - возразил Шешеня. - Тогда за буксир утянет в пропасть и второй бронетранспортер.
Офицеры и водители приседали, заглядывали под колеса. Подходили к краю осыпи, всматривались в замершие струи камней - не потекут ли они снова…
Вот тут-то и подошел Фомин к командиру роты:
– Товарищ капитан, разрешите, я его своим ходом отведу!
Узлов удивился:
– Как это - своим ходом?
– Заведу мотор - и потихоньку назад…
– А если кувырком вперед?
– По моим расчетам, не должно быть кувырком.
– Какие могут быть расчеты? Передние колеса при первом же обороте подломят край, и он рухнет вниз.
– А я переднюю ось выключу, колеса свободно назад покатятся, без упора в землю. Я на задние нагрузку дам: они на твердой дороге и от края далеко стоят.
Офицеры молчали. В таком деле не прикажешь. А разрешить - значит взять ответственность на себя.
Капитан Узлов ответственности не боялся. Но не считал возможным рисковать жизнью солдата. Как быть? Стоять здесь долго нельзя. Водитель предлагает смелое решение и, пожалуй, единственно приемлемое.
– Давай, Фомин, - кивнул Узлов. - Только обвяжись веревкой. Конец будет у нас, дверцу оставь открытой и в случае опасности сразу выпрыгивай. - Нам скомандовал: - Всем отойти подальше! Машины отогнать на сто метров…
Миша обвязался веревкой и осторожно пошел к одинокому бронетранспортеру. Другой конец, намотав на руки, держали ребята кто поздоровее. Затаив дыхание, мы смотрели на Фомина. Он мягко сел за руль. Включил зажигание. Мотор заработал. Миша давал ему самый малый газ, чтобы меньше была вибрация. Рычаг переключения скорости плавно лег на задний ход. Осторожно, почти неощутимо Миша прибавлял газ, и бронетранспортер медленно стал откатываться от края. Камни, на которых только что стояли передние колеса, посыпались вниз. Ребята натянули веревку, готовясь в любую минуту выдернуть Михаила из машины.