— Ты сам-то как думаешь, кто Дельфа убил.
— Не знаю, — говорит Дершог, медленно переворачивая страницы и пробегая глазами рецепты.
— Дело-то серьезное, — я стараюсь дать понять Дершогу, что уже не шучу. — В морге два трупа. Значит среди нас не просто неосторожный убийца, а…
— Это как? — подняв на меня глаза, спрашивает Дершог.
— Убийство по неосторожности. Или же в состоянии аффекта. Ведь его могли вынудить к убийству. Например, убийство при самозащите.
— Среди нас двое убийц, — говорит Дершог и возвращается к книге.
— Почему ты так думаешь?
— Я не думаю. Я чувствую. Двое желали чужой смерти. Можешь считать, что у меня инстинкт охотника проснулся. Ты знаешь, я за последние два дня столько забытых чувств и ощущений пережил… просто феерия. Давно так хорошо себя не чувствовал. Да еще голод подбрасывает азарта…
— Не вздумай об этом еще кому-нибудь рассказать.
— А что?
— Ты представляешь, что тут начнется?
Дершог снова отрывается от книги, улыбается.
— А ты думаешь, чего это они к тебе вдруг в очередь выстроились? Гражданская сознательность в них проснулась? Черта с два. Это я им только что рассказал, что во мне проснулся охотник.
Я чувствую, как у меня волосы начинают шевелиться на всем теле. Потому что я верю Дершогу. Еще вчера ни одна зараза не хотела со мной говорить. И вдруг засуетились.
— Если ты хочешь узнать, стучали на тебя коллеги или нет, — говорю я, — мог бы просто спросить, а не городить огород.
— Чего городить? — не понимает Дершог и, не дожидаясь ответа, машет лапой. — Да какая разница, можно подумать, ты сказал бы.
— Конечно, не сказал бы.
— Вот я и не спрашиваю. Не бойся, я пошутил про кают-компанию. Мы разговаривали о легендах, и я им двадцать минут рассказывал, как наши предки, загнанные шиконами в пещеры, два месяца сидели без еды, разбирали обвал, который закрывал второй выход. А когда они выбрались, то ударили по врагу с тыла, и в наши дома пришел мир.
— Кстати, о легендах. Как ты думаешь…
— Здесь не было душ мертвых, — отвечает Дершог. Словно мысли мои читает. — Я не знаю, насколько правда то, что рассказал Патакон, но душ мертвых на модуле не было.
С минуту мы молчим.
— Ну вот, — вздохнув, Дершог закрывает и протягивает мне книгу. — Пожалуй мне пора. Коллег я подразнил, книгу посмотрел, с тобой пообщался. Не буду мешать.
Он уходит. Я снова встаю и начинаю прохаживаться по каюте.
«Ничто его не берет. Он как всегда весел и уверен в себе. Мне бы его уверенность. Из головы не выходит очередь из желающих рассказать свои подозрения. Кто же убийца? Дершог, Маринг, Люч или Взбрык? Люч… вряд ли. Он может быть в сговоре, но сам убивать не станет. Дершог… Этот может все. Маринг… Нет аргументов ни за, ни против. Взбрык… Этот, пожалуй, тоже может все. Как разобраться, как понять логику убийцы? Убийц. Скорее всего Дершог прав. Убийца не один, их двое. Более того, мне кажется, что они не знают друг про друга. Так кто же из них? Взбрык… Он или умрет сегодня или убьет кого-нибудь. Если Взбрык умрет, значит он не убийца. До какой же хреновины я договорился…»