Старый Кена оказался прав — на четвертый день каптары откатились от стен крепости и разбрелись кто куда. Некоторые спали, сбившись кучей под кустами, другие бродили по склонам в поисках пищи. Несколько тварей, правда, остались под воротами — самые злые, или самые умные. Князь велел подстрелить их и не жалеть при этом стрел. Потом тихо отворилась боковая калитка, и шестеро воинов, самые сильные и самые быстрые из дружинников князя, стали сбрасывать трупы в ущелье. Им даже удалось собрать стрелы, прежде чем спящие каптары почуяли неладное и бросились на людей. Но боковая калитка, впустив воинов, затворилась, и на головы тварям полилась кипящая смола, вынуждая их отойти на порядочное расстояние.
Твари уселись на землю, поджав под себя ноги и не спуская горящих кровожадным огнем глаз со стен крепости.
— Они сидят так, как сидят собаки! — удивленно воскликнула Аник, наблюдавшая за вылазкой из окна привратницкой башенки. — Или как волки.
— Их называют еще песиголовцами, потому что головы у них похожи на собачьи, только без шерсти, и повадки тоже собачьи. Если бросить им сейчас кусок мяса, они перегрызутся, в точности как голодная свора, — отозвался Кена, не отрываясь от своей работы — он чинил деревянный щит, проломленный камнем, и укреплял его полосками железа.
— Теперь они не скоро пойдут на приступ, будут отдыхать, зализывать раны. Даже, может быть, спустятся с горы вниз. Но далеко не уйдут. Наше счастье, что их мало.
— Мало? — Аник посмотрела вниз. Склон горы будто порос рыжей травой, от подножья почти до самых стен, да и далеко внизу, на дне ущелья, виднелись рыжие пятна.
— Вэ, дочь князя, это мало, ты не видела, сколько их бывает.
— Да, — сказал до сих пор молчавший Варо, он сидел рядом с Аник на подоконнике. — Я видел, сколько их было. Большая река рядом с ними казалась маленьким ручейком, и они все шли, и шли…
— Значит, они пошли вглубь страны, и помощи нам ждать не от кого, — сказал Кена, отставляя починенный щит и берясь за следующий. — Значит, пока мы их всех не перебьем, мы из крепости не выйдем.
— Вах! — только и смогла вымолвить Аник. Ей казалось, что это невозможно.
11.
Так продолжалось все летние месяцы. Время от времени каптары лезли на стены крепости, не обращая внимания на масло и смолу, обжигавшие их тела, и на стрелы, уносившие их жизни. Потом надолго успокаивались, но далеко не уходили. Между тем в крепости съели почти весь скот, оставив только лошадей и несколько коз, чтобы было молоко для маленьких детей и раненых.
Князь Варгиз надеялся, что к осени из Твердыни придет князь Горис с войском, но, как видно, Твердыне было не до Красной крепости. Кена и здесь оказался прав.