— Вот еще! — Аник снова всхлипнула, — я бы все равно никогда бы за него замуж не пошла, и я ему это сказала, про предсказание…
— Вэй, предсказание! — старый Кена даже сплюнул от возмущения. — Это ты про тот вздор, что наболтала твоей матери старая нищенка в Дане? Она бы еще не то сказала, попрошайка! Деньги она у княгини выманивала — известно ведь, нет ничего приятнее матери, чем услышать про великое будущее своих детей.
— Но ведь она не про братьев — про нас с Тамил говорила, а меня тогда еще на свете не было, а Тамил…
— Ва, дочь князя, Хильда уже выжила из ума, когда объявила Тамил Горной Королевой! Да и нету никакого Горного Короля, сказки это все. А я думаю, что дело было совсем просто — какой-то охотник до женской ласки сбил Тамил с толку, и увез, а что следов не оставил — так, видно, не одну уже похитил, наловчился. И ты побереглась бы — хотя тебе судьба Тамил не грозит, та была красавицей, а ты красавицей никогда не будешь, зато у тебя приданое — Красная крепость, и потому много будет охотников жениться — да не на тебе, а на твоем приданом…
— Ну, Кена!.. — от возмущения слезы Аник высохли. — Как ты такое говоришь!..
— Э-э, дочь князя! — Кена засмеялся мелким старческим смешком, показывая зубы, еще почти все целые. — Если спросишь, тебе не скажут, конечно. Будут говорить, что стан у тебя стройный, а глаза — ясные. Но поверь мне, старику, красавицей ты не станешь никогда, что бы тебе льстецы в уши не пели.
Аник обожгла старика гневным взглядом и убежала из башенки под хихиканье Кены — он-то видел не разгневанную дочь князя, а разозлившуюся некрасивую девчонку. Аник нашла Уту — девочку шаваб, ставшую ее подругой. Они познакомились вскоре после несчастья с Варо, после того, как отпели первых погибших.
1.
В Красной крепости нашли пристанище и защиту от каптаров и шаваб в основном женщины с детьми и старики. Молодые мужчины и девушки ушли в Дозорную башню, потому что туда было труднее добраться, и там не хватало защитников.
Для шаваб отвели хозяйственные постройки на заднем дворе: красильню и кожевню, откуда вынесли чаны; женщины с грудными детьми разместились вместе с горянками в бывшей ковровой.
Аник помогала в устройстве быта беженцев, а потом постаралась забыть о присутствии шаваб в крепости, только морщилась, если кто-то из шаваб попадался ей на глаза.
2.
Однажды Аник вышла из покоя, отведенного раненым — подышать немного свежим воздухом, пусть не слишком чистым, но без запаха гниющей плоти, нечистот и немытых тел.
У двери сидела на корточках девочка шаваб, примерно одного возраста с дочерью князя. При виде Аник она встала и приблизилась — робко, и в то же время явно имея намерение что-то сказать. Аник выпрямилась надменно, как, бывало, выпрямлялась ее мать, и высокомерно спросила: