Открывая дверь, я поняла, что в комнате кто-то есть! В тот же миг возле моей головы вспыхнул освещающий пульсар, а в руки сам собою прыгнул меч.
Каково же было мое удивление, когда я увидела на своей кровати мирно спящую Кселанию... Девочка свернулась клубочком, подмяв под себя все мое одеяло. Рыжие волосы растрепались, один ее сапог стоял на столе, а второй я обнаружила в холодильном ящике.
Пришлось мне опять идти к телепатофону и в пять(!) часов утра связываться с Догевой. Оказалось, девочка крупно поссорилась с Аланом, сказала ему что-то вроде "Видеть тебя не хочу!" и телепортировалась в неизвестном направлении. Вот уже двенадцать часов вся Долина стояла на ушах...
Алан, узнав, что с Кселей все в порядке взял с меня торжественное обещание, что я в ближайшее время доставлю ее в Долину (все равно, я собиралась туда заехать) и со спокойной душой отправился спать. Я бы то же с удовольствием поспала, но едва моя голова коснулась подушки (после того, как Алия переселилась в королевский дворец, ко мне так никого и не подселили), как в дверь громко и назойливо постучали. Тихо застонав, я смогла-таки поднять свое бренное тело с кровати и направилась к двери.
Безрезультатно подергав дверь, я вспомнила, что ее надо толкать и, выполнив это сложнейшее действие, с удивлением увидела на пороге Алмита.
-Ирна, тебя хочет видеть директор.
Оп-паньки... Это ж с каких пор адептов вызывают к Учителю с помощью Магистров, а?
-Через часик загляну, хорошо? - зевнула я
Алмит критически покачал головой:
-Вот что значит выпускники... Стоит только сдать экзамены и в семь часов утра их гхыр поднимешь с кровати!...
Уже семь? Значит, я все-таки задремала?
-Хорошо, сейчас подойду.
Алмит улыбнулся и растаял в воздухе. А за моей спиной раздался оглушительный грохот. Я резко обернулась. Кселания, оказывается, проснулась и сейчас с интересом прислушивалась к моему разговору с Магистром. Выслушав его, она рванулась к холодильному ящику и перевернула все его содержимое на пол.... Даже вампиры иногда хотят есть....
Я сунула в руки девочки кусок вчерашней курицы и половину позавчерашней булки хлеба, прибрала в комнате и, пригрозив Кселане, что если она куда-нибудь смоется, я лично скормлю ее Рычаргу ( похоже, она мне не поверила. Впрочем я на ее месте поступила бы также), я направилась к кабинету директора.
По пути на меня просто вешались мои однокурсники, невесть с чего воспылавшие ко мне безграничной любовью ( "Ирночка, красавица! Ты же знаешь, как я тебя люблю! Ну дай мне антипохмельного порошочка! Я же люблю тебя больше папы с мамой! Что? Я напустил к тебе на втором курсе в постель пауков? Исключительно от безграничной любви к тебе! Вот, щаз опохмелюсь и сразу же поведу тебя к алтарю!") Против подобных угроз я уже не могла устоять и делилась порошком.