Но сегодня мы возвращаемся к имеющей тысячелетнюю историю концепции единственной и единой материи (matière unique), меняющей лишь виды и формы; возвращаемся после длительного блуждания в потёмках слепого, презревшего духовные законы позитивизма, дальнейшее развитие которого стало опасным.
Алхимия, по крайней мере, для таких её адептов, как Василий Валентин, Фламель, Раймонд Луллий, Никола Валуа, Ле Тревизан и некоторых других — не сон, не грёза, не мечта, но неотменимая реальность.
Нашей целью при написании этой книги было не опрощение (vulgarisation) науки, но помощь всем искренним исследователям в их, вопреки соблазнам века сего, поисках точных, извлечённых из трудов лучших авторов указаний, способных, как мы искренне верим, помочь отделить истину от заблуждений и прямого обмана оккультистов.
В уединении и покое, если возможно, сельском, пусть обретут они необходимую для трудов чистоту, душевное равновесие и духовный мир. Пусть ничто внешнее, особенно человеческое любопытство, не мешает исследователю и не делает печаль от возможных неудач постоянной. Нельзя давать волю в большей или меньшей степени присущим всякому человеку скептицизму и материализму настолько, чтобы последние полагали препятствия обретённому Знанию.
Вопреки убеждённости многих в том, что Алхимия породила химию, а сами алхимики с той поры исчезли (это утверждение содержит сразу две ошибки), до сего времени несомненно остались «последователи» «золотой химеры» («chimère dorée») и верные «Узкому Пути» («Etroite Voye»). Но считать, что истинных алхимиков много — великая иллюзия. Разве не утверждает в «Герметическом Триумфе» Лиможон де Сен-Дидье: «Помни, дитя Вéдения, что знание нашего магистерия рождается от небесного вдохновения (l’inspiration du Ciel), а не от самостоятельно обретаемого света»? Другие философы писали, что знание тайн Великого Делания — дар или Бога, или друга. В том и другом никогда не чувствуют недостатка «бедные труженики небесного земледелия» («pauvres hommes labourants en agriculture céleste»), ибо традиция никогда не затеряется, если хранить её в чистоте и тайне. Бог[9] отметит своим даром каждого достойного служить и передавать служение. Все, кто знает, что Делание требует веры, смелости, терпения и, прежде всего, смирения, не могут не понимать: алхимиков мало, очень мало. Не забудем предупреждение Рабле. Знание требует «смелости, мудрости и могущества; смелости, ибо опасно; мудрости, ибо повелевает только ему следовать; могущества, ибо следующий ему уже только ему и принадлежит». Вот почему философская работа несовместима с обыкновенным и банальным существованием, избираемым большинством. Алхимия, словно прекрасная молодая женщина — госпожа сладострастия, но абсолютно требовательная. Вот о чём предупреждает, протягивая руку любопытствующим об Алхимии в своём предисловии мудрый списатель анонимного трактата и щедрый вождь: «…трудолюбивые усилия первой операции; долгота второй; разнообразие режимов; точность наблюдения цветопереходов; постоянное внимание, сопряжённое с отказом от любых иных дел, от бесед, от прогулок, от развлечений, смерть для жизни гражданской — всё это, я утверждаю, оттолкнёт вас от людей, и к тому же, вовсе не обязательно приведёт к чаемой цели».