На самом деле у Ратхара не было меча, оружия дорогого, позволенного только настоящим воинам. Копья, как и у многих других воинов, стоявших в задних рядах, у юноши тоже не было, и он лишь крепче сжал гладкое топорище тяжелой секиры. На плечи давила броня, стальная чешуя, плотно прилегавшая к телу и своей тяжестью даровавшая обманчивое чувство безопасности. Поверх плотного кожаного капюшона, защищавшего шею, был надет простой чашеобразный шлем с вертикальной полоской, защищавшей переносицу, а левое плечо оттягивал тяжелый треугольный щит. Солидное сооружение, изготовленное из тонких досок, обтянутых вощеной кожей, и укрепленных железными накладками, было украшено вставшим на дыбы конем на бело-голубом поле, родовым гербом рыцаря Магнуса. Щит закрывал тело воина от середины груди до колена, и в бою на него было больше надежды, чем на панцирь. Вдобавок к боевому топору Ратхар был вооружен еще длинным ножом, болтавшимся сейчас на поясе, и коротким кривым засапожником.
- Запомни, паря, главное держать строй, - в который уже раз наставлял юношу десятник. - Мы сильны перед этой ордой, пока стоим, плечо к плечу, а дрогнем, откроем брешь хоть на миг - нас разметают и сомнут затем, перебьют поодиночке. Как бы не напирали - стой на месте, словно скала, словно в землю врос по колено, и тогда у нас еще есть шанс победить.
Бывалый воин понимал, что на самом деле шансов выстоять почти нет, но старался не показать этого перед своими бойцами. Аскольд успел перекинуться парой слов с разведчиками, после того, как Фергус отпустил их, и знал, какая сила надвигается с севера. Он прошел немало битв, сражений и малых схваток, и знал, что в чистом поле выдержать натиск троекратно превосходящей орды дикарей, которые не в пример большинству собравшихся здесь воинов владели оружием превосходно, почти невозможно.
Понимал, что войско практически обречено, и лорд Фергус, но при всем своем желании старый рыцарь не мог сейчас отступить, дожидаясь подхода подкреплений с юга, и потому он сделал все возможное, дабы гибель его воинов стала не напрасной. Отряд, четыреста бойцов, расположился в длинной лощине, ведущей от Эглиса на юг, перегородив ее, словно живая стена. Двести воинов, обычные пехотинцы, встали в несколько шеренг, ощетинившись копьями, и именно они должны были принять на себя всю силу вражеского удара.
В распоряжении старого лорда находилось до обидного мало стрелков. В противном случае был бы шанс остановить врага, не вступая в ближний бой, где на стороне хваргов окажется не только численный перевес, но и неистовая ярость, свойственная им, как и всяким варварам, для которых война еще не перестала быть чем-то священным, угодным их жутким богам.