Федюшка обалдело
таращился на необыкновенного незнакомца, неизвестно как и откуда тут
возникшего, в голове гудело, бессвязные мысли испуганно путались и бессмысленно
метались.
— Я понимаю твое
недоумение, юноша, но — привыкай к чудесам, — сказал незнакомец и оскалился
своим безобразным ртом. — Я появился здесь потому, что услышал твою душевную
тоску, — продолжал незнакомец, пребывая все в той же развязной позе, — хотя я
твоего расстройства не понимаю. — И незнакомец скроил такую наивно-удивленную
физиономию, что Федюшка улыбнулся, на него глядя. — Да-да, не понимаю! Ты
хочешь жить вечно? Поверь, ничего хорошего в этом нет, я знаю что говорю. Я
имею то, о чем ты мечтаешь, и, уверяю тебя, тоска одна от этой вечной жизни. Да
и вообще, что в ней хорошего в жизни-то, а?
— Как это? — поразился
Федюшка такому вопросу.
— Да так это! Вот ты
прожил сегодня день, и что в нем было хорошего, в твоем прожитом дне? Маята
одна. С утра ты слопал полбанки запретного варенья и полдня думал, как бы тебе
не нагорело. Поступок, конечно, неплохой, волю воспитывает, лично я хвалю, но
маята эта, что уличат, ожидание, что нагорит... ужасно!.. Потом ты долго
ругался с Васяткой, кому принадлежит склад-арсенал тяжелых снарядов, что вы
обнаружили, то бишь груда камней у церковных развалин. По праву справедливости
эти камни, конечно, Васяткины, по праву сильного, конечно же, твои, что ты и
доказал своими кулаками... И за это хвалю! Что скривился да глаза потупил? В
самом деле хвалю. Право справедливости — это для слюнтяев, да и вообще
существует ли оно в природе, это малодостойное человека право? А? Слюнтяев я
много повидал, а вот справедливости не очень, кость бы ей в глотку! — И
незнакомец так смачно расхохотался, что и Федюшка вслед за ним усмехнулся, и
ему вдруг представилась сгорбленная, оборванная, с надписью корявой на спине и
на руках — «справедливость», изо рта у старухи торчала большущая кость, и
старуха смешно дергалась изо всех сил, пытаясь выдернуть кость из горла.
Незнакомец вдруг резко оборвал хохот и, довольно кивая, заметил:
— Да и воображение есть,
и с очень неплохими задатками, правильно, юноша, чужая беда всегда смешна и
должна вызывать смех... Впрочем, мы отвлеклись. Ну, так вот, твоей бабкой ваш
бой был прекращен, после чего тебе на ум взбрело о бессмертии задуматься,
отчего тебя начала тоска есть, м-да, а когда сия особа приступает к своему
ужину, или там к завтраку, ох и тошно тому, кто на себе ее зубки испытывает. Я
тебя с ней познакомлю.
— С кем? — вытаращил
глаза Федюшка.