Учебы уже никакой не
было, оценки за полугодие были выставлены. Сегодня Юлия Петровна устраивала
утренник-опрос на тему "Кем быть?" и чувствовала, что ничего хорошего
для ее душевной устойчивости это не принесет. Да какая уж тут устойчивость по
нынешним временам. Учебная программа у Юлии Петровны была очень насыщенная.
Методичек нынче никаких не спускалось: незачем, некому и не на что их было
спускать. Да Юлия Петровна ни в каких методичках и не нуждалась. Из-за
насыщенности она и не смогла толком узнать поближе своих первоклашек. А также и
из-за того, что пришлось разрываться на две смены, тянуть на себе третий
выпускной класс. В полвосьмого утра она в школу приходила и в полвосьмого
вечера уходила. Даже на экскурсию к мавзолею только один раз первоклашек
водила, рассказывала, какие очереди тут стояли, как караул шагал. Абсолютное
равнодушие детишек вызвало в ней бурю негодования, едва сдержалась. Все ее
рассказы о Ленине были киданием гороха в стену. Рассказы о Николае Втором у
первоклашек вызывали ту же реакцию. В своем классе она таких рассказов не
допускала, а в соседнем присутствовала, когда его классная, личный враг Юлии
Петровны, приглашала какого-то профессора семинарии (во дожили!), и тот
негромко, но страстно рассказывал, какой замечательный был Николай Второй и как
злодеи убивали его и его семью. Юлия Петровна внутренне стонала, но и
злорадствовала – тот же горох и в ту же сторону: ну убили, и убили, по
телевизору вон сколько убивают, убитого французского десантника, которого
Бельмондо играет, жальче... Ну, взрывали храмы, и ладно, теперь вон чинят и
открывают. По телевизору целые планеты взрывают...
С удивлением обнаружила,
что ее личный враг совершенна равнодушна к реакции подопечных. Имела с ней
разговор после:
– Так ты монархистка?
– Что вы, Юлия Петровна,
избави, как говориться, Бог. Следующая беседа будет о том, что самое светлое
пятно в истории России – это Февральская революция, которая смела монархию.
Понимаете, дети должны впитать всю, так сказать, гамму исторического и
культурного пласта. А вот убивать нехорошо, так что большевиков, увы, не люблю.
– Так ты демократка?
– Эх, да что ж вы все
ярлычки навешиваете? Я за общецивилизованные ценности.
– А зачем тебе
"Закон Божий"? Лучше пусть в футбол играют.
– И в футбол будут
играть.
– Так ты что, в церковь
ходишь?
– Захаживаю.
– Зачем?
– Свечку поставить и
вообще. Красиво там.
– Так есть Бог?
– А это не имеет
значения, Юлия Петровна. Он – часть общечеловеческих культурных ценностей.
Почему-то после этого
разговора Юлия Петровна еще более невзлюбила соседнюю классную. А по поводу
хождения к мавзолею, ее даже в бывшее РОНО приглашали (как оно теперь
называется, Юлия Петровна не знала и знать не хотела). Бывшее РОНО в огромном
здании, в котором Юлия Петровна бывала тысячу раз, занимало теперь всего три
комнаты полуподвала, все остальное было сдано банку и под офисы. Но штат был
больше, чем раньше, и они процветали в отличие от школ, которые курировали. И
начальник был тот же, что и раньше, бывший ученик Юлии Петровны.