...Он въехал в те же
ворота, что и всегда, и всегда улыбчивый охранник, как всегда, улыбчиво отдал
ему честь, и он, весь погруженный в пустое уже нутро своего сознания, кивнул
автоматически в ответ. Да, всегда в этом месте отдавали ему честь и он в ответ
милостиво кивал. ...Да, да, поддержать надо, вот так, за локти, да, да, и в зад
притолкнуть слегка, и по ступенькам, теперь только с приталкиванием. Молодцы,
охранники, знают дело... Да, да, вот тут, помнится, южный друг все донимал,
чтоб его у себя там в президенты посадили, чтоб по всей Африке новую жизнь
строить по образцу нашей. Черный, помнится, друг, чернее угля, пил вот только
много и все целоваться лез. Ну пить его здесь научили, недаром эту... Лумумбу
тут закончил. Между питьем и целованьем все про какого-то Гегеля болтал. Безо
всякого Гегеля на нашем чудо-танке Т-65 ввезли его в ихнюю столицу и сделали
ихним президентом. Название столицы, да и самой страны вот забылось. И то!
Сколько их было-то, разве всех упомнишь... И имя этого тоже, вот... то ли
Нгбдобо-Нгубе, то ли наоборот. Ну в общем, будто там-там бдубает. Помнится, на
празднике в честь переворота Интернационал заиграли, так всем Госсоветом во
главе с президентом в пляс пустились. Это-то ладно, пусть бы себе плясали, так
императором себя объявил, отчубучил! Долго по телефону отговаривал черного
друга: да ты хоть разымператорствуй там, полная твоя власть с нашей помощью, ты
только слово это с вывески сними! Уперся друг и ни в какую. А в довесок
людоедом оказался. Тоже по телефону увещевал: да ты хоть всех своих подданных
переешь, мы тебе новых подгоним, но чтоб о твоих пирушках мировая
общественность не звонила!.. Убили другана. Свои же присные. Очень тогда
осерчал, помнится, на всех и на вся... Вот, вот, здесь кабинетик заветный,
кнопочка там была красненькая... и сейчас, небось, есть кнопочка. Трое только
имели вхождение в кабинетик. Он имел. А сейчас, вот, не пускают, вежливенько
так вперед, мимо пропихивают. Нажмешь если ту кнопочку, а из бетонной шахты на
Чукотке, на пламень изрыгающий опираясь, сначала выползет, а потом летит, не
остановишь, красавица стратегическая, ракета убойная и 32 разделяющиеся
боеголовки при ней. Куда летит? А не все ли равно куда, коли друга черного
целовального, симпатягу-людоедика, будто курицу прирезали... Очень осерчал
тогда, едва-едва кнопочку не нажал... А вот и его кабинетик. Кабинетище – в
футбол играть можно. Прямо над креслом место пустое, а прежде, помнится, все
время туда оборачивался, вдохновенья набирался... Да тут же портрет коня его
висел! Эскиза, друга родного, брата верного. Домой портрет забрал... Да, да,
домой пора... А шашка где? Ах, я без шашки... А жаль, порубать чего-то
захотелось...