Прощался мамин приятель,
посмеиваясь, уходить собирался, и из сознания Зои уходил страшный старик с
остановившимися глазами, а она снова пребывала в том вчерашнем вечере при
свечах, когда сидели они с бабушкой друг напротив друга.
– ...А самое, мой
дружок, любимое место у меня из жития святых, это про патриарха Александра...
Жил такой в древности... да и сейчас живет, вместе с нашими покровителями
Севастьяном и Зоей в Царствии Небесном. Это про то, Заинька, чего мы можем,
ежели захотим, ежели помолимся, как положено. Короче, о самом главном в
жизни...
– Мама говорит, что
самое главное – получить образование и профессию.
– Во-во!.. Они много
чего говорят... А ты-то тоже... Вы-у-чи-лись вон они, да и профессию заимели.
Глядеть на них тошно. Зачуханные, задерганные, злые, для чего живут – не знают,
завистью переполнены, соседа своего ненавидят, злословят, тоска все время
щемит... На мать-то, вон, свою, глянь... Крутится, крутится, покоя нету, маята
одна. Вот те и образование. А коли в Господе человек живет, так ему и
образование ихнее без надобности... Вот я про патриарха Александра тебе начала,
тогда еще Христово слово токо-токо летать стало, крылышками крепло, хотя нет,
не так сказала. Крылья те всегда сильно-могучие. Люди вот не всегда вмещают
слово Его, от крыльев шарахаются. Во-от, собрались в одном городе ученые
мудрецы языческие христиан наших своею мудростию уязвить. А уж та-акие
ученые-разученые, такие цицероны, мудряны-гегельяны собрались, что – у-у! А
батюшка-то наш, Патриарх христианский, вообще неграмотный. Во как, и
христиан-то вокруг него всего ничего. Ну, понятное дело, закручинились они, а
патриарх Александр им и говорит:
– Чего это вы
закручинились-то? Аль забыли, что Имя Божие поругаемо не бывает?
Ну а те в ответ: да
так-то, мол, так, а кто ж попрет из наших против ихнего мудрования? Вон один из
этих цицеронов устроил уже тут говорильню, сколько народу смутил, над Господом
насмехался и никто ему возразить не мог. Особенно над Воскресеньем Его
изголялся, мол, не было его, воскресенья, потому что быть не может, а значит и
вся вера ваша ерунда есть, все слова Христовы – сказочка красивая и не больше.
А патриарх Александр и отвечает пастве своей:
– Так значит, приуныло,
малое стадо. Забыли, что хуже уныния нет греха? Забыли, что "если двое или
трое собрались во имя Мое, то Я посреди их"? Так ведь нам сказано. А
нас-то и поболе будет. А цицероны эти... что ж, они правильно действуют,
умно... Ежели бой-драка не на жизнь, а на смерть, куда бьешь? В самое туда, где
жизни исток, в сердце бьешь, чтоб наповал... А сердце веры нашей есть
Воскресенье Господа нашего. Если не было его, значит и в самом деле все
ерунда... А сами-то вы верите в Воскресение Христово?.. – и оглядывает всю
паству свою, эх... как вот нас тогда, на том собрании батюшка наш... эх,
прости, Господи! Ну, а те-то вроде нас, тогдашних, глазки в землю...