– Девочка, девочка, –
услышала Зоя голос священника.
Зоя перевела на него
глаза:
– А?
– Тебе семь лет есть?
Зоя кивнула.
– А ты исповедовалась?
– Я вчера крестилась. Я
– Зоя.
Священник внимательно
всмотрелся в Зою.
– Ты что, видишь
что-нибудь?
Зоя кивнула:
– Голубку. На Чаше
сидит, – шепотом сказала Зоя.
Лицо священника
сделалось испуганным, он даже сказал "ой", правда, про себя и протянул
ко рту Зои ложечку с Кровью и Телом Христовым. Голубица накрыла собой Зоину
голову и она увидела тот свет, на котором плавала недавно...
Она громко чмокнула Чашу
и пошла запивать...
Потом она стояла перед
иконой Владимирской Божией Матери, главной иконой храма и слушала
благодарственные молитвы. И себе на удивление, понимала все. И вдруг
почувствовала в себе неуемное желание поцеловать икону, но когда начала
приближать к ней губы, была остановлена чьей-то рукой. Обернулась. Перед ней
стояла высокая худая... нет, не поворачивается язык назвать ее ни старушкой, ни
бабуськой, ни бабулькой (бабушку ее все называли бабулей). Тут что-то другое.
"Пожилая женщина" – тоже, почему-то, не подходило. И не в том дело,
что несмотря на возраст, спина ее была прямая, без сутулости, а лицо почти без
морщин. Главное в человеке – глаза. Да, нет ничего страшнее человеческих глаз,
но нет ничего и прекраснее их. Они, конечно, "зеркало души", но
только для хозяина глаз, потому как в зеркале видишь только себя. И если
смотришь в себя, целиком в себя погружен, то не можешь видеть ничего вокруг.
Что можно увидеть в себе? "Да ничего там нет, кроме грехов!" –
говорил батюшка Севастьян. И это замечательная и редкая способность – видеть в
себе свои грехи. Но как показалось сейчас Зое, та, кто ее остановил, будучи
целиком погружена в себя, видит и все вокруг. Она видит и грехи свои и тот Лик
на иконе, к которому обращена ее молитва. Это уже "диплом с
отличием". Зоя глядела в безстрастные, спокойные глаза и видела перед собой
– молитвенницу.
– Не надо целовать иконы
после причастия, – услышала она тихий выразительный голос.
Захотелось, чтобы она
еще что-нибудь сказала. И она сказала:
– Первый раз
причащалась?
Зоя кивнула.
Молитвенница погладила Зою по голове и вновь отстранилась от всего. Зоя подняла
голову к безстрастным глазам:
– Заблудших Александру и
Юлию помяните. А меня зовут Зоя.
Не отрываясь от иконы и
оставаясь погруженной в себя, та полунаклонилась к Зое, кивнула головой и вновь
выпрямилась.
При выходе Зоя увидала
молодого мужчину и молодую женщину. Почему-то остановилась. Шуба на женщине
была расстегнута, а платье распирал большой живот. Зоя знала уже, как дети
рождаются. Недавно мамина подруга умерла от родов и мама целый месяц только об
этом и говорила, и по телефону, и с приходящими знакомыми, и Зоя слышала все.