- Прямо сейчас? Это так срочно?
- Срочно товарищ майор.
Они отошли в сторону, он что-то сказал моему дяде, тот подозвал капитана.
- Подождите. Я скоро вернусь, без меня ничего не предпринимать!
Оставив солдат меня охранять, они подошли к машине, стоявшей у школы и уехали.
В полном недоумении я присел, закрыл глаза руками, потом уставился в одну точку.
- Повезло тебе, – произнес один из солдат.
- Если бы не минута, которую ты просил, быть бы тебе уже на том свете. Тебе что сволочь всегда так везло? – добавил второй. - Ты еще не радуйся раньше времени.
Пока Ганс сидел, ожидая своей участи, начальство решали его судьбу.
К штабу дивизии подъехала машина, офицеры вышли из нее, и зашли в помещение.
- Вы что хотите его расстрелять? – спросил комдив.
- Да решение принято и оно окончательно. Я уже подписал договор,- ответил майор.
- Подписали приговор?
- Он отказался с нами сотрудничать.
- Постойте, как отказался? – сказал капитан Синицкий. - Это не правда, я сам лично разговаривал с ним, проводил беседу, и он со мной соглашался. Соглашался сотрудничать! Он даже перейти хотел на нашу сторону с оружием в руках, зачем его расстреливать? А если это так, почему бы ему не позволить? В Сибирь его сослать или под пули подставить, не все ли вам равно как он погибнет? Какая разница! Скоро и так пекло начнется, что многим не уцелеть. Оставьте его в покое!
- Я тоже лично беседовал с ним, проводил, полит агитацию, - продолжал Джанджгава[2].- Он даже карикатуры мне здесь рисовал на свое руководство. Алексей Константинович, вы допрашивали пленного? - обратился к майору Савинову.
- Да, на допросе он рассказал все что знает, показания давал охотно. Все полученные нами сведения проверены, все правда.
- Меня не волнует. Развели здесь черти что! Вы что сочувствуете и испытываете жалость к врагам? Я могу сообщить своему начальству, загремите под трибунал.
- А вы нас не пугайте, я сам начальству вашему позвоню и узнаю, какие он давал вам распоряжения, - ответил комдив.
- Товарищ капитан, - обратился политрук к капитану НКВД, - вы можете подтвердить, что в результате вашей беседы с пленным, он действительно отказался с нами сотрудничать? Почему вы молчите?
Капитан посмотрел на майора, в конце концов, сознался.
- Извините, Александр Петрович, но при мне вы действительно не спрашивали пленного о том, согласен ли он, сотрудничать с нами, ваше решение подписать ему приговор было авторитарным. А полковник, между прочим, по моему, давал вам совсем другие указания, расстреливать пленного только в случае категорического отказа.