Улыбка исчезла с лица Ольги Осиповны. Она печально посмотрела на Нину.
— Пока немцы здесь, от мамы вестей ждать нечего. Что делается в Ленинграде — это нам неведомо, а вот что у нас творится…
— А что у нас творится? Мало ли тех ужасов, что успели они натворить?
— Страшные дела творятся, Ниночка.
— Значит, правда, что расстреляли в лесу женщин и детей?
— Не только их. — Ольга Осиповна оглянулась по сторонам и, склонившись к самому лицу Нины, сказала: — Позавчера фашисты сожгли в нашем районе четыре села.
— Ой! Не Рудню ли?
— Нет, не Рудню. Сожгли дотла Елино, Мостки, Млынок и Муриху. Одни черные печи торчат.
— Это все в Елинских лесах?
— Да.
— А за что?
Ольга Осиповна осмотрелась вокруг.
— Партизаны как следует насолили оккупантам. Ну, а люди из тех сел поддерживали партизан.
У Нины радостно засветились глаза.
— Вот оно как! Значит, правду говорили, в лесах есть партизаны.
— А ты что, сомневалась?
— Да как вам сказать? Ходили слухи, что в лесу партизаны помешали немцам расстрелять женщин и детей, а потом оказалось, что это не так. Погибли и женщины и дети.
Ольга Осиповна тихо сказала:
— Может статься, партизаны и не знали, что фашисты готовят такое злодейство. Впрочем, трудно судить, как это было… Может, партизаны не успели, а может, и не располагали нужными силами.
Они подходили уже к базарной площади. Оставалось повернуть за угол, пройти каких-нибудь пятьдесят шагов до дома Нины, но Ольга Осиповна, не дойдя до поворота, стала прощаться.
— Разве вы не к нам?
— Обязательно зайду. Только в другой раз. А сейчас не могу, спешу на работу. Поцелуй Лялю, пообещай, что скоро буду и принесу ей гостинец.
Она собралась было идти, но Нина снова остановила ее:
— Тетя Оля, а у вас нет еще каких-нибудь книжек почитать? Таких, какие раньше приносили?
— Поищу. Думаю, кое-что найдется.
Слухи о жестокой расправе карателей над крестьянами в селах распространились по городу позже. Поэтому, когда Нина сказала деду и бабушке, что немцы сожгли в Елинских лесах четыре села, ей сразу не поверили. Лишь через несколько дней дед, вернувшись с работы, подтвердил: сожжены, оказывается, село Елино и три хутора близ него.
— И за что, господи, такая напасть на людей? — воскликнула Лидия Леопольдовна.
— За то, что помогают партизанам, — неожиданно резко ответила Нина.
— Полицаи говорят, — заметил Иван Михайлович, — что во всех этих селах перебиты и разогнаны полицейские гарнизоны, а на линии Бахмач — Гомель пущено под откос несколько эшелонов.
За этими разговорами и застала их Ольга Осиповна. Она принесла Нине книжку, а своей любимице Ляле немного сахару. Девочке год и три месяца, она уже начала ходить, с каждым днем становилась все забавней и весело лепетала. Ольга Осиповна очень любила и как могла баловала малютку.